Бассейн с крокодилами. Дарья Донцова

вовсю пользовать. Та, конечно, никому не отказывала и целый месяц на диванах кувыркалась. Трое начальников оттянулись всласть.

      Расплата грянула через два месяца. Однажды секретарша, заливаясь слезами, положила на стол одному из вице-директоров положительный анализ на СПИД.

      – Я больна, – пролепетала девушка. – Как вышло – не понимаю…

      Сластолюбец чуть не скончался от ужаса и побежал к «подельникам». Ни один из них, само собой, не пользовался презервативом. Секретаршу тут же уволили. Мужики в страхе затаились.

      Через две недели в кабинет все того же несчастного вице-директора явилась дама лет шестидесяти с бумагой. Документ, подписанный председателем правления «Монобанка», предписывал произвести анализ крови всех служащих без исключения.

      – Многие скрывают, что больны СПИДом, – пояснила врач. – Наше дело – выявить носителей и изолировать этих гомосексуалистов и развратников от общества. А поскольку зря пугать людей не надо, сделаем вид, что проводим в банке день донора. Позаботьтесь, чтобы все сотрудники поголовно и добровольно явились к врачу.

      – И когда начнете? – пробормотал, заикаясь, любитель утех.

      – В среду, то есть завтра, – утешила дама.

      На следующий день оба вице-директора и начальник отдела кадров подали заявления об уходе с работы. Дело завершилось к обоюдному удовольствию. Женщины вздохнули спокойно, Игорь получил крупную сумму денег.

      – Да уж, – только и смогла я пробормотать, – ловкий малый…

      – Это что, – махнула рукой Леночка, – вот с парикмахершами и впрямь красиво вышло…

      В салоне «Орхидея» работали 24 девушки – кто-то стриг и укладывал волосы, кто-то делал маникюр и педикюр, имелся и косметический кабинет. Клиентура подобралась замечательная – сплошь люди из шоу-бизнеса, капризные, вредные, но денежные. Чаевые давали огромные, красуясь друг перед другом. Сбрасывали девочкам с барского плеча практически новые платья. Кое-кого из парикмахерш приглашали на дом… Словом, чудесное, сладкое место. Было только одно «но». Управляла салоном пятидесятилетняя Нонна. Каждое утро протекало одинаково. Брызгая слюной и размахивая руками с угрожающе длинными гелиевыми ногтями, хозяйка начинала бесноваться.

      – Всех уволю, на улицу выгоню, мерзавки ленивые, падлы безрукие! – вопила Нонна, постепенно теряя человеческий облик. – Опять кресла краской вымазали! Вычту из зарплаты…

      Разбор полетов проходил дважды: перед работой и вечером, когда последний клиент покидал зал. Впрочем, угрозы были пустыми. Ни у кого ничего никогда не вычитали. Просто Нонне требовалось излить желчь – ну не дома же это делать, не на голову невинного мужа? А супруга своего хозяйка «Орхидеи» любила, хоть и прожила с ним уже десять лет. Милый, интеллигентный мужчина, историк по профессии, иногда появлялся в парикмахерской. В его присутствии Нонна делалась тихой, начинала называть мастеров на «вы».

      Игорю хватило двух дней, чтобы решить проблему. Как-то утром, после того как Нонна, всласть наоравшись,