Виноделы. Терпкий аромат любви. Ян Моран

проведя рукой по плотной шерсти пса.

      Вошел Рафаэль.

      – Газ я отключил. Эй, что с собакой? – Он присел возле пса. – Дай мне, пожалуйста, посмотреть.

      Джулиана поглаживала собаку, но, когда Рафаэль взялся за больную лапу, Винцо дернулся, взвизгнул и попытался вырваться.

      Мужчина пробежал пальцами по костям.

      – Просто сильный ушиб, ничего не сломано, – сказал он и выпустил лапу пса из рук.

      Вошла запыхавшаяся Нина.

      – Я везде на улице посмотрела, но детей не нашла! Вы тоже не видели Катерину или Санто?

      Все отрицательно закачали головами.

      – Может быть, они встали рано, чтобы встретить рассвет? – предположила Нина.

      Ава прижала руки ко рту. Они точно не вместе! Не должны быть вместе!

      Между ними крутился, прихрамывая и слабо тявкая, Винцо.

      – Санто собирался рано выехать домой, – сказал Рафаэль. – Но их машины обе стоят на улице, поэтому они точно где-то на территории поместья.

      Пес снова залаял. Рафаэль внимательно посмотрел на него и сказал:

      – Думаю, собака знает, где они.

      Джулиана открыла дверь. Винцо тут же выскочил и залаял в сторону гор, возвышающихся перед ними.

      – Mon Dieu[8], пещера! – воскликнула Ава, повернувшись к Рафаэлю. – Если Катерина не могла заснуть, она, возможно, пошла туда.

      Все поспешили на улицу, а выйдя, одновременно вскрикнули. Во время землетрясения часть горы оползла. Вход в пещеру был завален камнями, землей и ветками.

      Ава схватилась за дрожащую руку Нины. Та бормотала молитвы за Катерину и Санто.

      Рафаэль также выглядел более чем озабоченным. Он опустил руку Аве на плечо, и она не стала ее убирать, нуждаясь в успокоении.

      – Мы найдем их, – сказал он. – Давайте начнем копать, я принесу лопаты.

* * *

      – Я практически добрался, – сказал Санто, тяжело дыша от напряжения.

      Капли пота покрывали его оголенную спину и мускулистый торс.

      Он разорвал несколько железных обручей, опоясывающих винные бочки, и использовал их, чтобы долбить массивную дубовую дверь, окровавленными пальцами отламывая от крепких досок маленькие куски дерева.

      Окутанные темнотой пещеры, они потеряли счет времени. Санто был полон решимости освободиться.

      – Почему ты не позволяешь мне помочь? – Катерина сидела за столом возле единственной зажженной свечи, опустив подбородок на руки. Ее белый пуловер пропитался грязью и кровью. Она помогала мужчине ломать дверь, но он остановил ее, заметив, что ее руки начали кровоточить. Несмотря на ее протесты, Санто перевязал ее ладони полосками когда-то белой рубашки.

      – Уже недолго осталось. А ты упрямая!

      – Спасибо. Сочту за комплимент.

      Он нахмурился.

      – Я не это имел в виду.

      – А что тогда? Наверное – отважная? Неутомимая? Хладнокровная? – Стены едва не трещали от царившего между ними напряжения.

      – В колледже ты выучила красивые слова.

      – А ты как будто нет?

      Санто снова

8

Боже мой (фр.).