Ведьма и закон. Игры вестников. Евгения Чепенко

воли вернул контроль над своими страхами.

      – А чего ты хотел после великого пожара?

      – Чтоб работали лучше. Неужели так сложно найти современников тех событий? Козлова вон мигом нашла! Не в первый ведь раз уже сталкиваемся, и всегда одно и то же. Срок жизни людей одинаков и короток, но они носом грязь роют ради любой крохи информации о своих предках. Уже обращаешься к ним и заранее знаешь, что от Иномирных археологов все равно больше информации поступит.

      – Не заводись. – Зверобой нервно повел плечом. – Лучше командуй, что дальше?

      – Дальше? Дальше ты сидишь на рабочем месте, а мы отправляемся в Пустошь.

      – Вдвоем? Без сопровождения? Слушай! Кончай на меня как на экспонат музейный смотреть и пальцем тыкать! Я и так знаю, что они светятся! Это от меня не зависит сейчас.

      Ведьма спешно опустила руку, закрыла рот и нарочито преданно уставилась на начальника.

      Лик, которого неожиданная вспышка возмущения Зверобоя тоже немного выбила из равновесия, устало вздохнул.

      – В общем, так. Ты, – он кивнул черту, – будь на связи, введи остальных в курс дела, как вернутся. Если у кого какие мысли, версии появляются, прорабатывайте. Теперь ты. – Шеф в упор взглянул на Марусю. – Кидаешь в свою сумку все, что из нее успела высыпать, берешь эту самую сумку, метлу и идешь прямо за мной, не сворачивая и даже не глядя по сторонам. Задачи всем ясны?

      – Так точно, – отрапортовал Зверобой.

      Руся ничего не ответила, только развернулась и направилась к выходу. Ничего собирать или брать ей не требовалось. И сумка, и ее содержимое, и даже метла – она просто не успела выпустить все это из рук после возвращения от Вуколы. Лик ладонью нервно взлохматил волосы на затылке и пошел следом. Пожалеть о сказанном он успел сразу же, сейчас жалел в два раза сильнее. Быть богом не требовалось, чтобы понять, что обижена и, вполне вероятно, зла. В груди тяжелым камнем осело чувство вины и что-то еще не совсем оформившееся и понятное.

      Повинуясь далеко не начальственным порывам, Лик ускорил шаг и поравнялся с ведьмой. Она не взглянула в его сторону. Так и прошли в полном молчании до шахт, где Маруся без колебаний выбрала направление вниз. Эйдолон еще раз нервно взлохматил волосы. Дополнение к списку: злость делает ее собранной и расторопной. Именно то, чего ожидает любой начальник от подчиненного. Однако Лик не ощущал себя удовлетворенным. Хуже, вспомнилось ее зелье от похмелья, ради которого она летала туда, куда нормальные создания нос не суют, и вспомнился дед Вукола с вопросом о Шуте. Эйдолон оглянулся на облако, в глубине которого едва различимо проступало лицо карлика.

      – Сидишь? – чуть слышно спросил бог.

      Шут по-волчьи оскалился.

      – Сиди, – кивнул Лик и отправился снова догонять Марусю.

      Козлова умом-то понимала, что в целом шеф правду сказал, но то ум. А вот что творилось с эмоциями, ни в сказке сказать ни пером описать. Гордость почти правдоподобно издавала предсмертные хрипы. Руся при каждом шаге зло ударяла черенком метлы об пол, да так,