Мокрая вода. Валерий Петков

женщина. У неё на руках спит малыш в комбинезончике. В сумке мелодично и настойчиво «домогается» мобильник. Она будто не слышит. Слёзы стекают по щекам. В глазах горе и усталость. Окружающие молчат. Она плачет – открыто и безутешно. Ребёнок спит, на верхней губе – бисеринки пота. К ней женщина наклонилась – чистенькая, в платочке, голова седенькая. «Благолепная».

      Я когда таких старушек вижу, думаю, что они из одного храма в другой переезжают. Говорит сладким голосом:

      – Домой придёшь, красавица, чистой водицей личико омой дитю три раза и сплюнь три раза же, через левое плечо. Тут всякие люди ездиют! Не ровён час. От сглаза. А малыш-то, красивый, что твой пирог сдобный!

      Молодая мамаша взглянула отрешённо. Не понимая – о чём, зачем, кто это? Вышла. Погрузилась в свою боль, как в раковину, сжалась, створки захлопнула. Достучись сначала, а если не откроет, сам не пробуй – не разожмёшь!

      Вошла парочка. Присели. Она достала рекламку золотых украшений, шаблон с размерами обручальных колец. Не видят, и не слышат ничего вокруг, заняты друг другом. Тихо о чём-то переговариваются, рук не разъединяют. Глаза светятся счастьем. Оно есть! Но не спрашивай их об этом сейчас.

      Рядом пожилая женщина откровенно любуется парой. Приоткрывает большую хозяйственную сумку на коленях, наклоняется и нюхает пучки укропа и петрушки, жмурится от удовольствия.

      Девушка у самой двери воркует по мобильному телефончику. Молодой человек ловким, отработанным движением, выхватывает мобильник и делает один шаг на перрон. Двери закрываются. Не, убыстряя шага, без суеты, скрывается за колонной. Девица мечется по вагону: помогите!

      А что сделаешь? Чем – поможешь?

      Мужики спортивные газетки листают. Почему-то женщины газет почти не читают. Глянцевые журналы туманят им головы неясной перспективой красивой жизни.

      Любят женщины дамские романчики. На обложке золотом – шикарный портрет очередной «золушки». Название соответствующее.

      Контрацепция, предохранёнка от реальности, как презерватив.

      Бывают редкие исключения. Однажды смотрю – стихи! В метро! Удивился. Искоса, прочитал:

      В метро

      Я плакала и закрывала

      Лицо журналом «Крокодил».

      Меня кому-то жалко стало –

      Мне кто-то место уступил.

      Я плакала, себя кляня,

      За то, что – глупо, неуместно…

      А все смотрели на меня –

      Всем было очень интересно!

      Гениально!

      Страничка приоткрылась, и я увидел чёрно-белый портрет.

      «Екатерина Горбовская».

      – Извините за любопытство, не подскажете – где можно купить такую книжку?

      – На «Спартаковской», метро «Бауманская».

      Тут же поехал по этому адресу. Магазин вспомнил – напротив Елоховского храма. Вышел из метро, – цыганка. Зубы золотые блестят. Юбки пыльные, голова платком пёстрым повязана.

      – Ручку – позолоти, касатик!

      Машу руками, молча, пытаюсь пройти мимо.

      – Ай-яй-яй – много не