Чертоги памяти. Джулиан Седжвик

с толстенным сэндвичем.

      – Я вот сейчас оказал тебе, мистер Дэнни, невероятную услугу. Скорее всего, жизнь спас. Лора хотела тебя придушить.

      Дэнни перестает жевать, снова охваченный тревогой. Ну и что они там решили?

      – Только не отправляй меня обрат-но… – с трудом бормочет он с набитым ртом.

      Но Замора поднимает руки в умиротворяющем жесте:

      – Я не только разгладил ее гневно нахмуренный лоб, amigo, я даже уговорил ее позволить тебе остаться здесь до премьеры. А там она за тобой сама приедет. И тогда уж без споров. Она считает, это вполне бе-зопасно.

      Да!!! Дэнни внутренне вздыхает с облегчением. Все как он хотел – нет, даже лучше!

      – Безопасно? – резко переспрашивает Роза. – Это вы о чем?

      – С нами, непутевым цирковым народом, – торопливо добавляет Замора.

      Дэнни кивает и снова вгрызается в сэндвич.

      – А я-то думал, ты будешь вне себя от радости, – Замора разочарованно всплескивает руками.

      – Я рад. – Дэнни с трудом проглатывает откушенный кусок. – Но мне надо с тобой поговорить. Прямо сейчас.

      Роза сдергивает чайник с газовой плитки:

      – Замора, если хочешь, возьми выходной на полдня. Все равно сейчас технический прогон. Но во второй половине дня – полновесная репетиция. Включая твою пушку.

      – Balle[28], – говорит карлик Дэнни. – Пойдем тогда в мои любимые места в Готическом квартале. Там и поговорим. Хочешь, можно заглянуть в ту лавку фокусов, которая тебе так нравилась. А потом ты будешь иметь счастливую возможность полюбоваться мной – полетом человека – пушечное ядро!

      Когда они идут обратно через арену, по веревочной лестнице торопливо спускается Фрэнки. Для такого крупного человека он спрыгивает и приземляется с удивительной легкостью.

      – Собираюсь вот все прибрать, – поясняет он, одарив Дэнни быстрой улыбкой. – Надеюсь, ты не очень перепугался, малыш?

      – Нет-нет, – лжет Дэнни, осторожно поглядывая на Фрэнки.

      Монтировщик нагибается и выуживает из груды обломков сверкающий карабин. Несколько секунд озадаченно разглядывает его, потом закручивает крепежную муфту и тянет.

      – Бог его знает, – бормочет он и кидает карабин Дэнни. – Совсем новенький. Но после сегодняшнего я им пользоваться не рискну. Ты всегда любил с ними играть. Когда был маленьким.

      – Спасибо, – отзывается Дэнни и чуть было не добавляет, что сейчас-то он уже не маленький, но сдерживается: пусть лучше все ему симпатизируют и сочувствуют. Ведь у любого из труппы может оказаться жизненно важная улика, обрывок информации, воспоминание, которые помогут решить всю головоломку в целом. Он сует карабин в карман и вглядывается в лицо Фрэнки.

      Лысый циркач тоже смотрит на него.

      – Эй, хватит так меня разглядывать! – смеется он. – Твой папа точно так же делал – меня аж в дрожь бросало.

      Из колонок Билли вырывается очередная шумовая волна – огромный собор оглашается пульсацией гитарных аккордов. Зловещий, загадочный, настойчивый звук. Когда-то эта смесь радовала

28

Снаряд (фр.). Замора говорит о том, что исполняет номер «человек – пушечное ядро».