Радуга на сердце. Елена Пильгун

долго. Санька все ждал, пока сенсорный замок выдаст гостевую метку и переведет запрос на вход в голосовое управление, но вместо этого вдруг раздался щелчок, и между дверью и стеной появилась тускло светящаяся щель. Вот те раз… Санька вздрогнул, но все-таки толкнул дверь и вошел в квартиру. А теперь, внимание, вопрос: откуда у Буревестника мои отпечатки пальцев и почему они вбиты в память замка как хозяйские?

      Мысленно запихнув последнее в графы «опционально» и «на десерт», Санька стянул ботинки в пустой прихожей, присовокупив свою потрепанную грязную пару к ряду хозяйских кроссовок всех оттенков белого и серебра. Буревестник всегда был крут и немного пижон. Видимо, даже с годами это не прошло.

      Впрочем, Санька и сам был не лыком шит и почти всю ночь собирал по старым знакомым максимум информации о том, к кому шел. Это первая встреча в кафе могла пройти на автопилоте с программой «встретились как-то раз два старых недруга», а дальше надо было готовиться куда тщательней. И, похоже, Буревестник оказался повенчан с компьютерами и иже с ними. Был женат, развелся несколько лет назад, детей вроде бы не было… Работал во фрилансе, срубал немалые деньги за виртуозное восстановление данных и, как говорили многие, не чурался и грязных дел с астрономическими суммами на чеках. «Однако, ни разу не попался», – сделал себе зарубку Санька. И это тоже был показатель. Взять Буревестника за грудки еще никому не удалось. Санька хмыкнул. Даже жене, видимо.

      Ему навстречу из дальней комнаты выскользнула маленькая пушистая тень и сверкнула на гостя зелеными глазищами. На автопилоте выдав неуверенное «кс-кс-кс», Санька получил свою порцию кошачьего мата в виде шипения и прижатых к голове ушей, после чего представитель семейства кошачьих растворился в тенях коридора.

      Кирилл Заневский оказался занят. Небрежно махнув Саньке на кресло, заваленное развороченным околокомпьютерным железом, и кровать, не менее развороченную, с одеялом, сбитым так, что каждый судил об этом в меру своей испорченности, он снова отвернулся к компу. Беседа на птичьем языке, из которого кирькин гость понимал лишь отдельные слова, возобновилась.

      Санька, не воспользовавшись приглашением, молча нарезал круги по комнате. Тщательно взращиваемая способность ничему не удивляться и сохранять вид истукана с острова Пасхи – единственная возможность выжить с Ангелиной Павловной, сейчас вопила благим матом, что снова надо было договариваться о встрече на нейтральной территории, хоть в том же Севере, а не в этом бардаке гнезда фрилансера. Но прагматик быстро возразил, что вся специальная аппаратура, необходимая Буревестнику для его «интереса ради и практики для» если где и существует, то только здесь.

      Украдкой оглянувшись и утвердившись в мысли, что хозяин комнаты за ним не наблюдает, Санька осторожно перебрался через кресло к шкафу, на створке которого висела длинная бумажная простыня со строчками