Дневник садиста. БДСМ по-русски. Лео Сурикат

к черту эту

      мерзость, выкричать, уничтожить. Не испугался бы только мой «опытный»…

      Лезли в голову непрошенные рассуждения. О садистах, которые на самом деле внимательные и

      заботливые, и о «нормальных людях», которые… Да бей же ты сильнее!

      И он старался. Мне не с чем было сравнивать, но очень скоро стало нестерпимо, и я уже не

      думала ни о чем, только о следующем неизбежном ударе, и мечтала о передышке, но готова

      была проклясть его, если остановится. Я разрывалась – жаждала еще и еще сильнее, и боялась, и

      как же хорошо, что он меня привязал, иначе я не вытерпела бы и возненавидела себя

      окончательно, а так можно было обо всем забыть и просто рваться, уйдя в боль целиком…

      Всё. Он честно остановился, и первым чувством было громадное облегчение – закончилось! Но

      чуть только высохли слезы, как внутри начало, пока еще потихоньку, нарастать отчаяние. Нет, не

      сработало! Надо было не так! Надо было… Но я старательно давила в себе это, надеясь, что

      пройдет. Или что ошибаюсь – ведь вот задница вся огнем горит! Разве этого мало? И еще – мой

      «опытный доминант» был так обезоруживающе счастлив! Светился весь, как новогодняя елка. У

      кого-то сегодня и впрямь рождество. Но снова – не у меня.

      ***

      Конечно, я написала ему опять. Он, как положено ответственному верхнему, первый спросил, все

      ли со мной нормально. Смешной! Что мне эти полоски! Пока я доехала домой, остались одни

      сожаления.

      Нет. Со мной не нормально. После той встречи моя черта приблизилась почти вплотную, потому

      что надежды не оправдались, и стало еще тяжелее. Но всего этого я ему не писала. Только общие

      фразы. Да, спасибо. Повторим, ага. Все-таки, надо попытаться еще раз.

      Контраст между бережными, нарочито твердыми, но подрагивающими от волнения руками

      «садиста» и теми, не знающими жалости лапами не давал думать ни о чем другом. Я закрывала

      глаза, и под веками прокручивались сцены, о которых никогда – всех богов молю – не узнает моя

      мама. Человек, которого она привела в наш дом… оказался нелюдью. А я была слишком мала и

      растеряна. Как такое вообще может быть? Я была шокирована, когда в первый раз столкнулась с

      информацией, что некоторые специально ищут порки. Мучаются без нее, мечтают. Для меня на

      протяжении бесконечного времени порка от отчима была всепроникающим кошмаром. Я

      соглашалась на все, почти не сопротивляясь, лишь бы только он не поднялся с табуретки выйти в

      другую комнату за ремнем. Я была напугана. За-пугана. В постоянном ожидании той страшной

      минуты, когда мы останемся одни. После школы одноклассники радостно бежали из школы, а я…

      Мне некуда было идти. Особенно безысходно было зимой. И он особенно зверствовал, если я

      задерживалась. Но все равно я оттягивала возвращение домой, как только могла…

      Вот это рассказать моему интеллигенту с розгой? С любовно приготовленной? Как ему объяснить:

      мне