ЛоГГ. Роковая свадьба. 2-я часть триптиха «Спасти императора». Мария Олеговна Буркова

невеста ощущала себя, видимо, не в этом качестве вовсе сейчас вовсе – и щелчки пальцами через перчатки у неё получались не тише обычных. Даже каблук не шевелится, автоматически отметил Райнхард. Не то самообладание такое, что поискать ещё надо подобное, не то слишком хорошо знает, что делает – но не хотелось бы ни разу оказаться на месте того, к кому такое обращение адресовано… На третьем щелчке пальцев, вполне себе сходивших за грохот в наступившей тишине, собеседница грозной дамы в белом крикнула уже с настоящей мольбой:

      – Карин!

      – Чего? – убийственно ледяным тоном поинтересовались в ответ.

      – Карин, прости, это была дурость с моей стороны!

      – Да ещё какая дурость, – холодно усмехнулась Катерозе, не меняя выражения лица, – угробить всё дело из-за дешёвых сантиментов. Ты не годишься в напарники уже или не хочешь больше помогать мне? Мне этот момент непонятен, – добавила она спокойно и рассудительно, будто и впрямь крепко задумалась, и снова щёлкнула пальцами.

      – Карин, ты же знаешь, что я всегда с тобой, что бы не случилось! – прежним тоном выпалила Эсмеральда.

      – Типа того, – с холодной грустью произнесла Катерозе, слегка пожав плечами, – да только услужливый дурак опаснее врага, если помнишь.

      – Карин!

      – Блондинка ты, блондинка, Эсмеральда, – сокрушённо покачав головой, проговорила её начальница уже заметно потеплевшим голосом и повернулась лицом к экрану связи, – куда тебя несёт, а? Хочешь соскочить с трассы – пожалуйста, ступай замуж за кого попало, даже и за имперского солдата. Только, чур – не выть потом, что тебя заперли на кухне и детей ты слишком рано нарожала целую кучу! Особенно, когда овдовеешь невовремя, потому что ни черта мы сделать не успели, как собирались, – она подбоченилась совершенно спокойным жестом и чуть подняла голову. – Ты что, думаешь, в Империи всё в ажуре и достаточно туда выскочить, чтоб спокойно жить? Да режим Гольденбаумов оттого и прогнил, что их бабы сели на шею своим парням и ноги свесили! Придавили за пятьсот лет так, что ребята упали от изнеможения, тащить на себе всё. Ну, давай, подождём, когда Лоэнграмм выдохнется окончательно, разгребая этот бардак, погибнет, и на него же свешают всех собак свои и наши паразиты. Ты не отсидишься, даже и не рассчитывай на это – грохнут и тебя скоренько, и детей поизувернее – мне ли тебе припоминать, как это у нас в гаражах делается, а?

      – Карин, я ни от чего не отказываюсь, пойми! – истово продолжала уверять Эсмеральда. – Ну, сморозила дурость, ну, с кем не бывает, не злись.

      – Ха, ещё одна дурость – чего мне злиться-то тут, Эсмеральда? – холодно усмехнулась Катерозе. – Не по формату эмоция. А вот дурости себе позволять у нас с тобой права нет – мы же не мужчины, с нас и спрос другой будет потом. Всё-таки, какая скотина человек вообще и женщина в частности: чем лучше к ней относишься, тем паскудней она себя ведёт,