Розы для Магистра. Роман для взрослых. Владимир Алексеевич Козлов

моё творчество. Существует расхожее мнение в народе, что люди искусства все шарахнутые, особенно поэты и художники. Вот я и поставила жирный крест на своём хобби.

      – Так судят, только безграмотные и недалёкие люди, – привлёк он её к себе на колени, – а с тобой мне кажется, ни одному мужчине тоскливо не может быть. Давай мы с тобой, и выпьем за это?

      – Опять меня посетил этот неукротимый прилив, – вытерла она мелкие росинки со лба, – пойду, принесу полотенце.

      – Никуда не ходи? – не отпускал он её из своих рук, а взял салфетку со стола и вытер Симочке лоб, после чего поцеловал её в губы и вложил в руку бокал с шампанским.

      Она одной рукой делала маленькие глотки, а второй рукой залезла к нему в брюки и, усевшись поудобней, стала рукой нежно ласкать его возбужденного «дружка», смотря своими искушающими васильковыми глазами ему в лицо. От чего Толику стало невозможно приятно. Ему казалось, что его мужское достоинство уже отделилось от его тела и находиться в её пухлом ротике. И на него нахлынули сразу приятные мгновения, подаренные в машине когда-то Машей, смуглой красавицы в красном. Ему стало не по себе, и он закрыл глаза, облизнув кончиком языка свою губу. Не смотря, что он только оросил свой рот шампанским, там было сухо. Он приспустил свои брюки до колен и слегка расслабил свои ноги, обняв её одной рукой за плечо, массируя пальцами нежную кожу Симочки при этом без лишнего напора постепенно начал её голову пригибать к низу.

      Она, понятливо не сопротивляясь, поддавалась ему и шла к цели, которую он ей условно наметил. Толик ощутил дыхание внизу, – словно из топки обдавал его теплом Симочкин рот. И вот оно это безумное наслаждение настало. Симочка, взяла «дружка» в рот и начала с ним творить что-то неописуемое. Она окутала ласками его всего, после чего он повалился на спину, и открыл глаза, встретившись взглядом с двумя немеркнущими золотистыми голубками. Он вновь закрыл глаза, и приятная палитра жёлто-красного и золотистого цвета проплыла перед его глазами, после чего его тело взметнулось и он, схватив её руками за голову, громко застонал. Он на мгновение отключился и только почувствовал, как она снимает с него до конца брюки и расстегивает последние пуговицы на рубашке.

      – Это моя квартира, – сказала она, – и позволь мне самой поухаживать за тобой и творить необдуманные поступки, которые бы мне запомнились на всю жизнь. Потому, что я знаю, что ты мне никогда принадлежать не будешь. Я не дура шарахнутая и смотрю на эти вещи реально. Ты только не думай, что я тварь и БлЯдь не обузданная. Я просто спешу жить или иначе мне трандец наступит скоро, как женщине. Я это поняла после твоих напутствий. Ты не думай, я не скулю, как бездомная собака, я себя так подогреваю, чтобы отдать тебе себя всю.

      – Симочка ты прелесть! В необдуманных поступках зарыта красота твоих действий, – не открывая глаз, прошептал он. – Продолжай и дальше так – же поступать? А всё остальное мы обсудим с тобой во время перекура.

  &