Цусимский синдром. Станислав Смакотин

что выход тут. Вот и лестница… Трап? Поднимаюсь по неудобным узким ступеням (господи, как же они раненых-то будут спускать?), осторожно просовываю голову наружу, оглядываясь: никого?.. Я оказываюсь на свежем воздухе.

      В лицо ударяет соленый ветер, и я замираю. Только сейчас начиная сознавать, где нахожусь. Стоя на борту архаичного монстра столетней давности, рассекающего море в сторону Японии, от нахлынувших чувств я немедленно забываю, зачем сюда пришел. В горле вновь подозрительно першит, рука хватается за стену.

      Я, сибиряк в десятом колене, из двадцать первого века попал в прошлое! Причем в какое прошлое… Этот бронированный гроб через две недели окажется на дне, утащив за собой почти весь экипаж. Что я здесь делаю-то вообще, да и зачем?..

      Здесь почти темно, в нескольких метрах палуба заканчивается, и слышен плеск воды. Дальше чернота. Может… Несколько минут, и?.. Ноги сами собой делают два шага. Ночью некому будет спасать?.. Еще один шаг.

      Голоса откуда-то сверху приводят меня в чувство.

      Чего это я, а?.. С удивлением рассматриваю свои ноги. Вы что? Куда меня понесли?.. Нет, Слава, мы еще поборемся с тобой! Постепенно прихожу в себя.

      Совсем неудачная это была идея, лучше немного потерпеть. Ныряю обратно в люк, кубарем скатываясь вниз. Чуть не потеряв простыню по дороге. Хорошо, никто не видит…

      В длинном коридоре кто-то есть, и эти «кто-то» идут мимо. Только не сюда! Не хватало меня в таком виде застать! И чего я не дождался очереди? Замираю и стараюсь не дышать. Шаги постепенно стихают:

      – …На гумне комаров – что блох на собаке. А она мне: «Се-о-ома, ты меня под венец поведешь?..»

      Дружный хохот перебивает гул работающих машин корабля. Непроизвольно улыбаюсь и я.

      Времена идут, а люди в них совершенно не меняются!

      Смех стихает вдали, и я робко высовываюсь – вроде никого. Белой тенью проскальзываю в знакомую дверь.

      Матрос стоит навытяжку, тараща глаза на Матавкина. Тот явно только что серьезно его распекал. Поворачивает голову, и лицо немного расслабляется. Похоже, причина во мне?

      – Ну вот, ваше…

      – Вольно! – перебивает врач и сурово глядит на меня: – Надеюсь, вы все?

      – Нет, господин Матавкин… – дергаю я вожделенную ручку. Ура, открыто! – Простите меня любезно…

      Через минуту мы вновь сидим в лазарете.

      Ну, Слава, держись. Обмен любезностями закончен, зрители ждут. Начинается представление. Главное – только не сболтни ничего лишнего!

      – Вы ведь посмотрели паспорт? – сразу беру я быка за рога.

      – Посмотрел.

      – Что скажете?

      – Это я вас хотел бы спросить – что скажете вы!

      А он далеко не прост. Похоже, действительно придется рассказывать мне. Господин Матавкин на эту удочку не повелся. Ну что же, честь ему и хвала за это…

      – Дату рождения меня и выдачи вот этого – видели? – смотрю ему прямо в глаза.

      Он берет документ, но почему-то не открывает, рассматривая обложку.

      – Прочитал,