Цусимский синдром. Станислав Смакотин

игры… Разумеется!.. Неужели человек и вправду не может не помнить, как кувырком выпал с вьетнамского катера в море? Как же быть со стрессом? А шок опять же?

      Пытаясь выглядеть естественней, начинаю рассматривать чернильный прибор. Богатая серебряная подставка, две стеклянных емкости… Интересно. До боли напоминают перечницы в советских столовках…

      Некоторое время Македонский усиленно пишет, часто обмакивая перо. Наконец поднимается и берет в руки сверток:

      – Давайте посмотрим, что у вас здесь. И кстати… – разворачивает бумагу. – Вы же «помогите» кричали на английском языке?

      Удар не в бровь, а в… Ну да, кричал. Жить захочешь – не так раскорячишься… И этикетки ты сейчас увидишь тоже – на английском. Как и на китайском наверняка…

      – Не помню, ваше высокоблагородие… – стараюсь обратиться так, как это сделал матрос. Лишним не будет. Хотя…

      – Ду ю спик инглиш?[3] – прищуривается.

      Ловишь меня? Ну ладно, врать не буду:

      – Нот вери уэлл[4].

      – Шпрехен зи дойч?[5] – тут же реагирует он.

      Нет, я тебе что, на экзамене? Я знаю, что «найн», однако английского будет достаточно. Обойдешься!

      Непонимающе пожимаю плечами.

      Закончив изучать столовскую перечницу, перехожу к часам. Большие, настольные, в золотой оправе… Классика жанра – сверху голыми попами сверкают два амурчика со стрелами… «Чернильница серебряная, часы с золотом… Непорядок, товарищ старпом!»

      Македонский разглядывает одежду, пару раз удивленно шевеля бровями. Внутренне сжимаюсь, ожидая чего угодно: криков, топанья ногами, ударов по столу кулаком…

      К моему удивлению, ничего этого не происходит. Спокойно заворачивает обратно, подбрасывая на руке сверток:

      – Ну что же… – Не спеша подходит к большому сейфу. – Лечитесь, господин Смирнов! – Загораживая колесико, набирает код, открывая дверцу. – До Владивостока побудете в лазарете, а там… – Дверь громко захлопывается…. – Передадим вас в соответствующее ведомство, как и полагается. – Старший офицер поворачивается, вновь оглядывая меня с головы до пят.

      Что, и все?.. Даже лампу в глаза не повернет? Что же это за допрос такой? А вдруг я и вправду японский шпион? И как же колоть подозреваемого будете? Добрый – плохой следователь, например? Борис Арсеньевич-то вон за дверью рыщет, всю ковровую дорожку, поди, истоптал…

      Не слишком мне нравится его взгляд… Как и «соответствующее ведомство» во Владике. Знаю я ваши «ведомства»! Слыхал…

      Впрочем, до Владивостока сперва дойти надобно. А вот если, господин старший офицер броненосца «Князь Суворовъ», вверенная вам боевая единица в нем окажется… Готов тогда и в ведомство! Так и быть, уговорили!

      Смотрю на Македонского, и что-то… Слишком сентиментальным я становлюсь в последнее время… Приходится нагло врать этому еще вполне молодому, совсем не злому человеку. Не кричал, не угрожал, хотя видел импортные этикетки… А ведь мог бы, да еще как!

      Ты ведь тоже, Андрей Павлович,

3

Вы говорите по-английски? (англ.)

4

Не очень хорошо (англ.).

5

Вы разговариваете по-немецки? (нем.)