Цена принцессы. Лана Ежова

не закричать. Я отчетливо представила, что могла быть на месте наемницы. И буду, если не сбегу!

      Тем временем побелевшая женщина, потеряв сознание, рухнула. Но чародей ее не оставил…

      Зажмурившись, принялась мысленно молиться Милосердной Матери – лишь бы не видеть и не слышать ничего.

      – С-скотина! Ты же обещал! – Страшное рычание, раздавшееся у входа в шатер, заставило меня вздрогнуть.

      Темный вихрь налетел на чародея, откинул его в сторону – и стих. Им оказался герцог Холгер. Упав на одно колено, он беззвучно корчился, из его носа и шрама текла кровь. Проклятие наказывало за то, что набросился на хозяина?

      – С ума сошел, Кайрон? – Тенебриш медленно поднялся, настороженно глядя на герцога, как на бешеного волка.

      – Я спас тебя, ты поклялся не трогать ее до Форка, – проскрипел тот, болезненно морщась.

      Застегнув штаны, чародей неторопливо отряхнулся, приводя одежду в порядок.

      – Я клялся не трогать принцессу, про наемницу речи не было.

      Холгер бросил взгляд на тело, распростертое на черном меху. Облегчение на его изуродованном шрамом лице сменилось растерянностью, а затем – грустью.

      – Значит, это Куница?

      – А ты знаешь других женщин в отряде? – обманчиво спокойно произнес темный. – Как мне ни нужна сила, а на мужиков я не кидаюсь. Или принцесса, или Куница. Правда, я мог бы еще прирезать парочку человек, чтобы восстановиться… Что, по-твоему, лучше?

      Мужчины смотрели друг другу в глаза. Чародей сверху вниз, герцог – стоя на одном колене, но гордо подняв голову.

      Холгер, прерывисто вздохнув, обреченно прошептал:

      – Ты – чудовище, брат.

      Я чуть не выдала себя, но вовремя зажала рот рукой.

      Они – что… братья?! Или это оборот речи такой? Да нет, не могут они быть братьями! Родители герцога безумно любили друг друга! Как в древних легендах, когда один возлюбленный не может жить без другого. И это не пустые слова – отец Холгера умер через год после жены, не смирившись с утратой.

      – Благодари за это нашего папочку, – хохотнул чародей, невольно развеивая мои сомнения. – То, каким я стал, целиком его заслуга.

      – Ну да, и старая ведьма, твоя мать, тут совсем ни при чем, – скептически заметил герцог.

      – Папаша знал, с кем меня оставлял, – возразил чародей. – Взял бы к себе в замок, признал бы – и я вырос бы таким же добреньким, как ты.

      Но вскоре ухмылка стерлась с его лица. Он попытался привести наемницу в чувство – не вышло.

      – Она не дышит! – В его голосе послышалась растерянность.

      Превозмогая боль, герцог поднялся и приблизился к кровати. Несколько тягостных минут он искал пульс на шее Куницы, слушал ее сердце и дыхание. Искал малейшие признаки жизни – и не нашел.

      – Ты выпил ее досуха, Децем. – В гневном голосе Холгера прозвучало отвращение. – Шэйш тебя раздери! Ты ее убил!

      – Нет, смотри лучше, – не поверил чародей.

      Злой герцог покачал головой:

      – Она мертва!

      Тенебриш