Сармат. Все романы о легендарном майоре спецназа. Александр Звягинцев

начнется.

      «Бундестаг присвоил звание «Почетный гражданин Германии» выдающемуся борцу за мир Михаилу Сергеевичу Горбачеву, – сообщил диктор. – На переговорах в Женеве по Афганистану между сторонами при посредничестве американских и советских представителей достигнут значительный прогресс, вместе с тем остаются противоречия в вопросах будущего политического устройства и состава коалиционного правительства, а также в сроках и условиях вывода советских войск…»

      – Да, – вздохнул Морозов. – Драку легко начать – трудно закончить.

      «…МИД СССР выражает решительный протест пакистанскому правительству в связи с имевшим якобы место инцидентом на афгано-пакистанской границе и расценивает пакистанскую ноту и шумиху, поднятую некоторыми средствами массовой информации, как шаг к осложнению пакистано-советских отношений. Лидер Народной Республики Афганистан Наджибулла в интервью корреспонденту «Правды» заявил о полной непричастности правительственных войск к данному инциденту и расценил его как очередную провокацию пакистанской военщины, направленную на втягивание Пакистана в открытую войну против афганского народа…»

      – Мы по уши в дерьме, а они все в белых фраках! – сплюнул Бурлак, идущий впереди, и, вдруг сорвав с плеча пулемет, насторожился. – Командир, шакалы притихли! – прошептал он.

      – Все замрите! – приказал Сарматов и приник ухом к земле. – Вроде бы тихо, но что-то не так! – шепнул он, приподнимаясь.

      – Может, к дождю? – высказал предположение Алан. – К дождю эти твари затихают.

      – К «духам» это, а не к дождю! – уверенно бросил Сарматов.

      – С чего ты взял? – недоверчиво спросил Алан, но тем не менее заклеил пластырем рот американцу.

      – Занимаем вон ту высоту! – Сарматов указал на нависшую над рекой скалистую глыбу со стесанным верхом, которая, казалось, чудом удерживалась на месте.

      Стараясь держаться в густой лунной тени, бойцы бесшумно преодолели семидесятиметровую крутизну и оказались на вершине огромной глыбы; замыкающие ухитрились даже поднять туда и носилки с американцем.

      – Занять позицию для боя! – приказал Сарматов.

      – Який бой? – недоверчиво спросил старший лейтенант Харченко. – Тыхо, як на погости!

      Опровергая его слова, из глубины ущелья донеслось еле слышное конское ржание.

      Харченко застыл с открытым ртом.

      – Цэ нэ людына! – опомнившись, прошептал он, косясь на Сарматова. – Вин… вин – компьютер!

      – Кто? – так же шепотом спросил залегший за камень Силин.

      – Та Сармат! – опускаясь рядом, ответил Харченко. – Як вовк, кров чуе!..

      – Угу! – усмехнулся Силин. – Ни комплексов, ни сомнений!.. Только не волк он, а пес, псина сторожевая…

      – Бреши!.. Пес – вин на кабана, на зайця, а козак – вин на вийну…

      – А пошел ты! – бросил, отворачиваясь, Силин. – Нашли тоже Сталлоне… Русского разлива.

      Сарматов тем временем до ряби в глазах вглядывался через бинокль ночного видения в окружающий ландшафт. Пока было все спокойно.