Широкий Дол. Филиппа Грегори

добродетельной сестры.

      – Сестренка моя любимая, – с нежностью сказал он, – я так беспокоился, но спросить прямо не решался. Скажи, он не… закончил свое ужасное злодеяние? Я пришел вовремя?

      Мои щеки вспыхнули от смущения, что было естественно для молоденькой девушки, но я, глядя на Гарри невинными глазами и как бы собравшись с силами, честно ответила:

      – Я – девственница, Гарри! Ты спас меня. А того, кто мне угрожал, больше нет. Он навсегда исчез из нашей жизни, и это, без сомненья, деянье самого Господа. Моя честь в твоих руках.

      Милый Гарри! С виду он был таким крупным широкоплечим мужчиной, но в душе оставался совсем еще ребенком! И он был так похож на маму в том, что всегда предпочитал легкую, непринужденную ложь пугающей правде. Я улыбалась ему тепло и убедительно, понимая, что моя чудовищная ложь продолжает развиваться и крепнуть.

      – Ты спас самое дорогое для меня: мою честь, и я никогда этого не забуду, Гарри. Отныне я под твоей защитой. Теперь ты – глава нашего дома, глава нашей семьи. И я с гордостью и полным доверием вручаю себя твоим заботам.

      Он протянул ко мне руки, и я бросилась в его целомудренные, исполненные искренней любви объятия. И снова в глубине моей души вспыхнула искорка желания, когда я ощутила, как меня обнимают руки мужчины, как невольно напрягаются мои бедра и ягодицы. И, когда Гарри нежно обнял меня за талию, какой-то крошечный демон почти детского озорства заставил меня так повернуться, что рука Гарри невольно скользнула по округлой выпуклости моей груди, обтянутой гладким шелком.

      – Теперь я безоговорочно в твоей власти, – сказала я.

      И рука Гарри осталась там, где случайно оказалась.

      Глава пятая

      В ту ночь мой разум сыграл со мной странную шутку. Мне снился Ральф, но не тот, из недавних моих кошмаров, а прежний, Ральф тех дней нашего золотого, полного любви лета. Я не бежала, а плыла, летела через розовый сад, и ноги мои едва касались посыпанных гравием дорожек. И калитка сама распахивалась передо мной, и я, легкая, как призрак, продолжала свой бег-полет в сторону реки. На берегу виднелась чья-то фигура, но я твердо знала, что это он, мой любовник. Мы бросились навстречу друг другу, и он овладел мною с такой пронзительной нежностью, что я застонала от наслаждения. И на этой высокой ноте наслаждения и боли я проснулась, исполненная сожалений. Стоило мне открыть глаза, и мой сон начал быстро таять, но я хорошо помнила, что, когда я после страстного поцелуя посмотрела в лицо моему приснившемуся любовнику, его лицо было лицом Гарри.

      Подобный сон, полагаю, должен был бы меня шокировать, но я лишь улыбнулась и села в постели. Мечтать о Гарри, когда вокруг расцветает весна, казалось мне совершенно естественным и очень правильным. Мы с ним теперь постоянно были вместе, и я получала все больше удовольствия от этой дружбы. Мы с наслаждением прогуливались по саду, планируя заново обсадить дорожки кустами, размечая места посадки колышками и вдыхая аромат свежевскопанной земли. Мы составили настоящую