Суета сует. Эмиль Брагинский

из одних костей. У нас в Новгороде эти диетные, недокормленные штабелями лежат.

      Как только Наташа появилась дома, мать гневно шагнула навстречу:

      – Ты была там?

      Наташа ловко обогнула мать и направилась на кухню:

      – Если я сейчас не поем этого дешевого торта за рубль шестнадцать, я умру. Мама, они пытались меня затортить!

      – Значит, ты была там!

      – Они пытались купить меня с помощью умопомрачительного самодельного торта!

      – Зачем ты была там? – закричала мать.

      – Что ты заладила – там-там-там… На экскурсию ходила! – Наташа отправила в рот огромный кусок торта. – Но я там ни крошки не съела, помнишь у Монте-Кристо – в доме врага не едят! Я изошла слюной, у меня температура повысилась до сорока.

      – Ты была там, и это предательство по отношению ко мне! Это нарушение всех нравственных норм…

      – Мама, прекрати, ты не на собрании! Мне было интересно узнать, на что он польстился. Мам, у нас идеальный порядок, а там всюду раскиданы самые неожиданные вещи, даже теоретически неприличные лифчики, трусики…

      – Значит, он ушел к ней, потому что она неряха? – не выдержала Марина Петровна.

      – Мама, ты покупаешь полуфабрикаты, суп ты вообще варишь какой попало, а она, мама, на еде чокнутая.

      – Значит, он к ней ушел из-за супа?

      – Нет, мама, она уютная женщина. Мама, она с ним сюсюкает, она называет его Борюся!

      – Значит, он ушел, чтоб она называла его этой идиотской кличкой?

      – Мама, она липучая!

      – Липучая? – не поняла Марина Петровна.

      – Да, то есть ласковая! Мое поколение склонно к анализу. Он ушел потому, что жизнь у нас как прямая линия. Тебе все ясно – наденьте кольцо, сойдите с ковра. А она, мама, раскованная. Тебе тоже нужно себя искривить и пойти в загул! Вот тогда ты про него забудешь!

      – Мне путевку предлагают на теплоход… – растерянно сообщила Марина Петровна, несколько потрясенная логическими построениями дочери.

      – Езжай! На теплоходе, самолете, на байдарке! На чем угодно, только перемени обстановку!

      Утром Наташа выскочила из подъезда, сразу увидела облезлый «Москвич», решительно шагнула к нему, открыла дверцу и села на переднее сиденье.

      – Я знала, что ты будешь тут дежурить.

      – Откуда такая прозорливость? – удивился бородатый Вася.

      – Ты вчера, когда машину вел, все время глазел на меня вон в то зеркальце. – Наташа показала на зеркальце, которое у водителей называется зеркалом заднего вида.

      – Как же на тебя не глядеть, – не стал спорить Вася, – когда ты вся такая тонкая, звонкая и прозрачная.

      – Понятно, – сказала Наташа, – значит, ты сквозь меня смотрел на дорогу. Ты откуда Генку Мулярова знаешь?

      – Двоюродный брат, – ответил Вася. – Куда везти?

      – В училище, на Часовую улицу!

      – Ты в каком училище? – Вася включил двигатель.

      – В театрально-художественном. На гримера учусь. Меняю людям внешний вид, поскольку внутренний вид никому поменять нельзя!

      – А ну вылезай! – послышался грозный голос.

      – Это моя мама,