Полное собрание сочинений. Том 7. По зимнему следу. Василий Песков

Мещеры добираться непросто. Лодкой до Брыкина бора. Потом автомобилем в деревню Лакаш. Отсюда ничем, кроме как самолетом. А из Рязани – поезд. Часов десять пути. Как раз столько я добирался из Петропавловска-на-Камчатке. А всего-то по прямой из Мещеры в Москву километров двести, не более.

Фото автора. 8, 14 июня 1969 г.

      Дар-эс-Салам, начало пути

      40 дней в Африке

      23 февраля на ободранном носорогами и колючками вездеходе мы спускались в кратер Нгоронгоро. Эту природную чашу после прочитанных книг я много раз видел во сне. Теперь я высунул голову в люк над сиденьем и не спускал глаз с дороги.

      – А вы откуда приехали? – спросил шофер-африканец.

      – Из России, – сказали мы с гордостью.

      – Россия… Это где? Это там, где Италия? – Машина остановилась, потому что шофер первый раз видел русских и силился что-то вспомнить. – Да, да, Россия… Там казаки? Они такие же полные, как этот джентльмен (кивок в мою сторону), и хорошо на лошадях ездят?..

      Мы слегка огорчились. Это ведь был шофер, а не какой-нибудь лесной житель Танзании, промышляющий зверя. Но я успокоился, вспомнив, как собирался в Африку. Завхоз редакции приготовил мне полмешка пленки:

      – Как оформлять будем?

      – Да напиши просто: командировка в Танзанию.

      – Зверей будешь снимать? Интересно… – Вздохнул завхоз и хорошим почерком написал в документе: «Пленка выдана для поездки в Тарзанию».

      – Всего одна буква-то разницы, подумаешь, – вместе со всеми смеялся завхоз. Потом он отвел меня в сторону. – Танзания, говоришь, а это где?..

      Багамойо. Место, где продавали рабов.

      По карте легко проследить полет до Танзании: Москва – Каир – йеменский аэродром Ходейда на берегу Красного моря – порт Аден – столица Сомали Могадишо – и наконец Дар-эс-Салам.

      В Ходейде мы убедились: и в феврале солнце над землею не остывает. Мы сели утром. Но песок и военные самолеты, окрашенные под цвет пустыни, были накалены. Наш самолет, промерзший в небе, на горячем бетоне покрылся каплями влаги. Вода стекала по крыльям и жидкими ручейками лилась на бетон. Худая аэродромная собака, озираясь, быстро лакала из маленькой лужицы. Принимавший почту старый араб подставил ручейку сухую ладонь и, сняв узорную шапочку, помочил лоб… Кругом была сухая желтая Африка.

      Часов пять кряду под крыльями плыл монотонный пейзаж. Синяя рябь океана. Белая полоса пены у берега. Земля сквозь толщу синего воздуха казалась бледно-сиреневой.

      Зеленую Африку мы увидели с самолета в конце пути. Пальмы у океана. И далее вглубь вся земля была в сочных кудряшках. Меж двух океанов – синего и зеленого – выбрал место для жизни белый город Дар-эс-Салам.

      По-русски Дар-эс-Салам – Гавань Мира. Город недавно отметил столетие. Интересных для туристов морщин и седин у танзанийской столицы нет. Белые арабского и европейского стиля дома, мечети, церкви, конторы и банки. Огромная пристань. Среди множества флагов над кораблями я ревниво искал и нашел-таки красный