Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол. Федор Раззаков

обществе. Ведь если он встанет у руля сборной, вполне вероятно, что представительство тбилисских динамовцев в его команде может сократиться. У вас при Горянском сколько игроков в сборной играет?

      – Четверо: Дзодзуашвили, Гуцаев, Гиви Нодия и Муртазик Хурцилава.

      – Они ведь в каждом матче на поле выходят?

      – Обижаете – особенно часто Дзодзуашвили и Хурцилава: у первого девять игр, у второго шесть.

      – Так вот, при Бескове можете про это забыть. Мало того, что ваших игроков в сборной будет меньше, так и выпускать их на поле будут в разы скромнее. Если вообще будут.

      – Вах, какую печальную перспективу вы нам рисуете, – покачал головой кавказец.

      – Одними причитаниями делу не поможешь. Кстати, если Бескова остановить, то будет шанс и вашего тренера Александра Котрикадзе продвинуть на место второго тренера в сборной. Как на это смотрите?

      – Зачем спрашиваете? – кавказец даже всплеснул руками от удивления.

      – Тогда сделайте, пожалуйста, то, о чем я вас попросил.

      – Все сделаем, можете не беспокоиться. Вернусь в Тбилиси, и тут же доведу ваши слова до нашего председателя. Нужные меры он примет.

      И теперь, вспоминая эти слова, Смородин решил проделать тот же трюк и с Комковым – заставить его выступить против Бескова.

      – Надо организовать компанию против Константина свет Ивановича. Сможешь это сделать? – спросил Смородин у гостя, буквально вонзившись в него своим цепким взглядом.

      Но тот, прежде чем ответить, вновь выставил вперед свою пустую рюмку.

      – Тебе не много будет? – спросил Смородин, но коньяк в рюмку налил.

      Комков выпил и отломил от плитки еще один большущий кусок. Но прежде, чем отправить его в рот, спросил:

      – Что надо конкретно сделать?

      – Состряпать анонимку: дескать, Бесков получил взятку от вашего руководства в обмен на молчание про ваши темные делишки.

      – Кто же этому поверит? – округлил глаза Комков.

      – Дурак ты, – покачал головой Смородин. – Естественно, никто этому не поверит, но проверить все равно будут должны – он же член партии. Назначат комиссию, а пока она будет работать, его и на пушечный выстрел не подпустят ни к каким высоким должностям, в том числе и к сборной. А там, глядишь, мы еще что-нибудь придумаем. Теперь понятно?

      Комков радостно кивнул головой и вновь выставил вперед пустую рюмку.

      – Хватит с тебя! – отреагировал на это хозяин кабинета и собрался было убрать бутылку обратно в стол.

      На что гость заметил:

      – Удачи не будет, если дело как следует не обмыть.

      Услышав это, Смородин махнул рукой и налил коньяк сначала себе, а потом и гостю. И вместе они выпили за успех их общего дела.

4 октября 1973 года, четверг, Москва, ресторан у Киевского вокзала

      Клим Пустовил, один из функционеров Федерации футбола Украины, сошел на платформу Киевского вокзала, держа в руке коричневый портфель-дипломат. Тринадцать часов, проведенные им в поезде Киев-Москва,