В чужой игре. Просто ужас какой-то…. Николай Старинщиков

жаловался Эдик.

      Петр о себе больше не рассказывал и ни о чем не расспрашивал. Странно было слышать от сокамерника историю о неизвестном грабителе.

      Ночью Векшин почти не спал и лишь к утру забылся, а с утра их снова повели на допрос. На втором этаже их разделили по разным кабинетам. Вместо следователя в кабинете сидел Подшивалов. Он встретил Векшина вопросительным взглядом. Тот присел к столу и повторил услышанное.

      – Лапшу вешает, – усмехнулся Григорий Олегович. – История рассчитана исключительно на тебя, поскольку на допросах Эдуард говорит по-другому. Тебе об этом не надо знать – запутаешься. Но если мы начнем разрабатывать именно эту тему, он сразу поймет, кто ты на самом деле.

      Векшин соглашался с доводами оперативника.

      – Теперь ты понимаешь, с кем мы имеем дело… – говорил Подшивалов. – Придется тебе опять идти в камеру. Скажешь, не хотят тебя отпускать. Ругайся, матери нас как следует. – И вдруг спохватился: – Извини, накормить ничем не могу – он может понять. Через час тебе вручат передачу от матери.

      – Она знает?!

      – Нет. Я твоя мать теперь. Пищей делись, от угощения не отказывайся. Будет говорить – слушай. И помни: назойливый вопрос походит на допрос. Мы не знаем, на что он рассчитывает. Одно известно точно – бухгалтер пропал. А может, его и в живых давно нет. Ну, ничего – это ему не бухаря срубить.

      – Кого?

      – Не пьяного раздеть, говорю, – пояснил Подшивалов.

      – Как там маманя?

      – Не беспокойся. Ей сказали, что ты вчера отозван в командировку.

      Векшина вернули в камеру. Эдуард уже сидел на нарах, блестя в полумраке глазами.

      – Для чего таскают?.. Будто от этого будет толк, – сказал он словно бы себе самому. Потом спрыгнул с нар и полез за сигаретами в «дупло».

      – Векшин! – крикнули в коридоре. – Передача от матери!

      Дверь уперлась в ограничитель, и в узком проеме образовался сержант.

      – Получай… Мамаша твоя приходила. Подготовят документы – поедешь в ИВС, если начальству будет угодно…

      Векшин принял бумажный сверток, присел. Развернул бумагу. Внутри оказалась палочка копченой колбасы, батон, конфеты, пряники и вафли.

      – Присоединяйся… – Петр разломил колбасу, положил на бумагу.

      – С матерью живешь? – спросил Эдик.

      – С ней…

      – А я женатый… Думаю, к вечеру тоже придет с передачей. – Он загадочно улыбнулся. – Чайку бы сейчас замутить покрепче…

      Они съели колбасу и батон.

      – Вафлями угощайся, – предложил Векшин.

      – Извини, Петя. Вафля – нехорошее слово. – Лучше назвать его пряником в клеточку.

      Векшин искренне удивился. Пряник? В клеточку?

      – Вафля – это мужское достоинство, – объяснил сокамерник. – Хоть ты и Васёк, но пока что неопытный.

      – Васёк? – опять удивился Векшин.

      – Карманный вор, значит. Я же вчера еще понял – луну ты крутишь.

      – В каком смысле?

      – В прямом…