В чужой игре. Просто ужас какой-то…. Николай Старинщиков

уклончиво ответил тот…

      Вскоре Подшивалов сидел у себя в кабинете, а подозреваемый по кличке Кочан стоял перед ним у стены. Двое оперативников молча сидели по углам. Их словно бы не интересовало происходящее в кабинете. Подшивалов задавал вопросы задержанному, а тот не хотел отвечать. С какой стати он обязан. Без адвоката он вообще не пойдет на базар.

      – Зря так, Володенька… – бормотал Григорий Олегович. – Мы с тобой как с человеком, а ты на контакт не идешь. Что с тобой? Тебя в детстве не роняли? Но, может, ты в погреб падал?..

      – Не буду ничего говорить, – твердил Садовский.

      Он был абсолютно уверен, что не добьются от него показаний. Подумаешь, какой-то Григорий Олегович лично взялся допрашивать…

      – Может, ты думаешь, что ты партизан и попал в гестапо? – вновь спросил Григорий Олегович. – Тоже нет? Тогда я отказываюсь понимать. Но запомни, Володенька, времени у нас мало.

      Вовочка слушал. От напряжения шевелились уши.

      – Сколько человек в вашей шайке? – нажимал Подшивалов. – Сколько намолотили за сезон? Всего два вопроса. Облегчи душу. Ведь знаешь, как бывает хорошо, когда облегчишься…

      Григорий Олегович продолжал бормотать. Это вообще был не человек. Это был какой-то сплошной милицейский триумф. Всё у него на своем месте лежало. Он даже судьбу Вовочки угадал, сказав, что отправит его за решетку сроком на пять лет.

      Вовочка не поверил.

      – Как это на пять? Я пока что не попадался…

      – Вот именно… Пока что! – повысил голос Подшивалов. – Но ты позабыл, за тобой числится не одна квартира! Будешь говорить или нет?!

      – Не буду! – однозначно ответил Садовский и отвернулся. Хоть на куски его режьте. Не тот он человек, чтобы своих сдавать.

      – Хозяин – барин: хочет – живет, хочет – удавится… – произнес Подшивалов бесстрастным голосом. – В машину!..

      Вовочку вывели в сопровождении двух молодых оперативников. Те всего года на три старше Вовочки, а ведут себя, словно только что с Марса прилетели. Или с Луны. Водитель машины тот же. Подшивалов сел спереди, положив на колени папку и портативный магнитофон.

      «Музыку слушать по пути собрались, – сказал сам себе Вовочка и усмехнулся. – Нашли время…»

      – Куда? – обыденным голосом спросил водитель.

      – А всё туда же, – ответил Подшивалов и отвернулся к окну.

      Машина выехала со двора и пошла в сторону парка «40 лет Комсомолу». Прямиком вошла с городской дороги на центральную аллею и направилась мимо беззаботных редких прохожих.

      Пешеходы недовольно отходили с проезжей части. Впереди мелькнула громадная серая масса воды и снова пропала – машина повернула с аллеи направо. Мелькали сосны, кустарники.

      Машина опустилась в просторную котловину, поросшую сосняком. Вокруг низины желтел высокий забор. Машина уперлась в неказистый сарай и остановилась. Когда-то в этом месте располагался пионерский лагерь.

      – Вылезай, приехали…

      Вовочку, словно вещь, вынули из машины, поставили спиной к широкой