Приговоренная к любви. Лариса Джейкман

слезы стыда и обиды.

      Домой она вернулась уже под вечер, усталая и совершенно разбитая. Мамы еще не было, Лида пошла в ванную, кое-как ополоснулась и легла в кровать.

      «Скажу, что заболела», – подумала она и провалилась в тяжелый сон.

      Лида проспала до следующего утра. Пришедшая с работы мама, правда, разбудила ее вечером, но Лида не поднялась, сквозь сон она сказала маме, что у нее очень болит голова.

      Утром первым делом она достала конверт с письмом Светы и решила его открыть, чтобы прочитать. Конверт был заклеен, на нем крупным, размашистым Светкиным почерком было написано: «Маме и папе». Лиде не хотелось, чтобы

      они знали, что она читала Светкино письмо, поэтому она закипятила чайник и стала держать конверт над паром. Фокус удался, конверт легко расклеился, и Лида вытащила из него вчетверо свернутый тетрадный лист.

      «Дорогие мои мамулечка и папулечка. Простите меня. Я вас покинула и плачу до сих пор. Мы с Аркадием решили пожениться, но мне ведь нет восемнадцати, и вы не разрешите, я знаю. А в Москве у него связи, нас там распишут. Если вы перестанете сердиться на меня, то мы с моим мужем, которого я очень люблю, обязательно приедем к вам следующим летом, может быть, даже втроем.

      Не судите строго Аркадия, он уговаривал меня пойти к вам и признаться во всем, но я ему не разрешила этого делать. Иначе я бы не смогла оставить вас, духу бы не хватило. Тогда бы мы с Аркадием расстались навсегда, а я не могу этого допустить. Простите еще раз. Я очень люблю вас.

      Ваша дочка Света.»

      Письмо было написано красивым почерком, ровно, без помарок. Было сразу ясно, что Света писала с черновика и очень старалась.

      «Боже мой, бедная Светка!» – думала Лида и перечитывала письмо еще и еще раз. Нет, ей не было стыдно за то, что она прочитала его. Просто перед тем, как нести его Светкиным родителям, Лиде хотелось убедиться в том, что Аркадий сказал ей правду. Выходило, что так.

      «Не буду я врать, скажу все, как было. И дом этот я смогу найти и показать. Пусть они с этим Аркадием разберутся как следует», – решила про себя Лида и стала собираться к Ушаковым. Она вспомнила, что сегодня вторник, значит, Анатолий Борисович на работе, а Инна Сергеевна дома одна, тем лучше. С ней Лиде будет легче разговаривать.

      Инна Сергеевна открыла дверь сразу же и тут же запричитала:

      – Лидочка, девочка! Ты с вестями? С хорошими, правда ведь? Вспомнила что-нибудь?

      – Инна Сергеевна, я с вестями, с хорошими вестями. Света жива, не волнуйтесь.

      Инна Сергеевна вся обмякла, скукожилась, прижала руку к груди и с тяжелым вздохом опустилась в глубокое кресло, стоящее в просторной прихожей.

      – Я знала, я верила… ты ангел, – тихо говорила она, а из глаз ее мелкими струйками текли слезы.

      – Вот, прочитайте, – сказала Лида и протянула конверт.

      Инна Сергеевна взяла конверт очень осторожно, двумя пальчиками и стала дрожащими руками разрывать его. Вытащив и развернув листок, она быстро