Воздушные мытарства. Последняя брань души христианской с духами злобы поднебесными. Рома Хороший

Читать онлайн.



Скачать книгу

      От автора.

      Посвящается иеромонаху Серафиму (Роузу). Прошу всех православных читателей молитвенно почтить светлую память инока-подвижника нашего времени, человека удивительной веры и любви, приснопамятного иеромонаха Серафима – да упокоит его Господь в месте светле, злачне и покойне. Аминь.

      Дорогие братья и сестры! Прошу Вас настроиться на нужный лад и воспринимать описываемые мною события так, как если бы Вы смотрели художественный фильм.

      Пролог

      Наша брань не против крови и плоти,

      но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных,

      против князя, господствующего в воздухе. (Еф. 6, 12)

940 год от Рождества Христова,Константинополь.

      В православном храме идёт служба – отпевают покойницу преклонных лет. Вокруг простого деревянного гроба, в котором лежит покойная Феодора, толпится народ, священник читает молитвы, машет кадилом. Лица людей, собравшихся в храме, светлы и торжественны.

      Преподобная Феодора Цареградская жила в Константинополе в первой половине Х в. Она была замужем, но вскоре овдовела и вела благочестивую жизнь, служа бедным и странникам, а затем приняла монашество и жила под руководством преподобного Василия Нового (память 26 марта), обитавшего в её доме в уединённой келии. Скончалась преподобная Феодора в преклонном возрасте в 940 году.

      Наказ

      В келье преподобного Василия.

      По прошествии сорока дней…

      В келье, при тусклом свете лучины, стоит на коленях инок Григорий перед своим учителем, преподобным отцом Василием. Василий – убелённый сединами старец в долгополой рясе, с длинной белоснежной бородой, сидит, сгорбившись, на скамье. Он ласково, с прищуром смотрит на Григория. Смуглое лицо Василия изрезано сетью глубоких морщин. Григорий, смиренно склонив голову, вздыхает. Он медленно оглаживает свою русую курчавую бороду, бросает пытливый взгляд на Василия и вновь опускает голову.

      – Святый отче! Как мне узнать, где теперь обретается преподобная Феодора и какая участь постигла её в житие загробном? Ибо я твёрдо верю, что тебе, угоднику Божию, всё это известно. Благополучно ли миновала душа её мытарства воздушные? Сподобилась ли она от Господа милости и отрады за своё служение Ему? – благоговейным шёпотом спрашивает Григорий у отца Василия.

      Преподобный Василий строго, испытывающе глядит в глаза Григорию, поднявшему в этот момент лицо к нему, и спрашивает:

      – Так ты очень желаешь знать это?

      Григорий:

      – Да.

      Василий:

      – Хорошо. Я буду усердно молить Господа об этом. И, ежели позволит Боже, то по молитве исполнится твоя просьба… И тогда ты увидишь Феодору и сам обо всём её расспросишь.

      Григорий изумлённо смотрит на Василия.

      Григорий:

      – Старче! Как же… и где я смогу увидеть ту, которая отошла в вечную жизнь?

      Василий:

      – Ни слова более, сын мой! На сон грядущий крепко сотвори молитву Господу нашему, Исусу Христу, дабы открылась тебе, а через тебя и многим – истина, о которой знать желаешь, и ведомая отныне Феодоре… Ступай с Богом! Уже поздно.

      Григорий поднимается с колен. Жалобно скрипит половица. Григорий низко кланяется Василию, затем прикладывается к руке старца. Кожа сухой, морщинистой руки Василия пахнет ладаном и по виду напоминает ветхий пергамент страниц Святого Писания, лежащего раскрытым – рядом, на лавке.

      ГРИГОРИЙ

      Доброй ночи, отче. Храни тебя Господь!

      ВАСИЛИЙ

      (ласково улыбаясь)

      И тебе доброй ночи, чадо Григорие!

      Григорий медленно поворачивается и выходит из кельи, осторожно затворяя за собой массивную дубовую дверь, которая скрипит и закрывается с тяжёлым стуком.

      Келья Григория

      Григорий, в длинной белой льняной рубахе, истово, размашисто осеняет себя крестным знамением, становится на колени перед образами в углу кельи, где мигает, словно звёздочка, крохотный огонёк лампадки.

      ГРИГОРИЙ

      Господи, Исусе Христе, Сыне Божий! Помилуй мя, грешного…

      Долго молится Григорий, кладёт поклоны. Наконец, он поднимается на ноги, подходит к низкой деревянной лавке, покрытой тощим тюфяком и укладывается спать на лавке. Он лежит на этом жёстком узком ложе, на спине. Руки его вытянуты вдоль тела. На груди, сквозь распахнутый ворот, поблёскивает нательный крест.

      Учение о мытарствах, подобно учению о местонахождении рая и ада, встречается как учение общеизвестное и общепринятое на всем пространстве богослужения Православной Церкви. Возвещает и напоминает