Крепостные мастера. Роман. Наиль Акчурин

Алексеевич в молодые годы не очень был дружен со спортом, поэтому, что такое спортивная физическая нагрузка знал лишь понаслышке. Когда он испытывал после бега легкое головокружение, дрожь в коленях и расстройство желудка, все это воспринимал как обязательный элемент адаптации организма к нагрузкам. Он даже их увеличивал. И на зависть соседей, вскоре мчался мимо них как молодой олень. Никто из них и поверить не мог, что вскоре после одного такого забега скорая медицинская помощь увезет неудачливого спортсмена с диагнозом стенокардия.

      С тех пор Чаплыгин отдавал предпочтение ходьбе, причем под ручку с женой. Но при всех стараниях функции работы сердца восстановить ему никак не удавалось. Самое главное, и Владимир Алексеевич знал это точно, что еще один эксперимент над собой оно уже не выдержит.

      Нет, он не был стяжателем, не считал себя завистливым человеком. Только душа и сердце не могли мириться с несправедливостью. Почему он, образованный человек, труженик, приносящий обществу конкретную пользу, получает заработную плату как не самый квалифицированный рабочий? Внедренные им технологические процессы, оборудование, приспособления и механизмы высвобождали из производства десятки и сотни рабочих рук. Изобретения и патенты подтверждались экономическим эффектом в сотни тысяч рублей. Но премию он получал в процентном соотношении одинаковую с уборщицей и с простым техником. Разница была лишь в окладе, разве это порядок? Неужели государственные мужи, которые с высоких трибун только и говорят о научно-техническом прогрессе, не знают, что от нужды и безденежья инженеры и научные работники вынуждены приобретать рабочие специальности станочников. Может быть, в государстве с диктатурой пролетариата это очередной потайной курс на благо трудящихся. Но Владимир Алексеевич никогда себя, в плане социального происхождения, от пролетариата не отделял. Разница между ним и его сверстниками состояла лишь в том, что в то время когда те пили водку, и таскали девок по кустам, он сидел за книгами и чертежами и оказался в авангарде тех, кто решал государственную программу по ликвидации безграмотности.

      Выходит, государство его обмануло, и необходимо срочно предпринимать шаги, чтобы исправить сложившуюся ситуацию. Ведь это самое обидное оставаться беспросветным дураком всю жизнь. А как же это еще назовешь?

      Но, положа руку на сердце, нельзя сказать, что он уж очень перетрудился. За два вечера в народной «добровольной» дружине один день к отпуску добавлял, за прогулки на демонстрациях, за выход на работу на полдня в субботние дни, за поездку в подшефный колхоз и еще много за что не предвиденное. Только так все поступали, невзирая на специальность и социальную принадлежность. Лучше бы, конечно, вместо отпускных дней деньгами платили.

      Правда, бывало в колхозе, Владимир Алексеевич с двумя – тремя приятелями инженерами подрабатывали. Кому дрова поколют, кому воды в дом