Классы наций. Феминистская критика нациостроительства. Елена Гапова

солидарность трудящихся женщин: «Да здравствует 8 Марта – день борьбы всех женщин-работниц и крестьянок!»[119] Следующий за этим лозунгом набранный мелким шрифтом многостраничный текст излагает принципы общей борьбы женщин – как части трудящихся масс – и их солидарности с другими эксплуатируемыми:

      «Как же сражаться женщине – работнице и крестьянке? Понятно, что не одной, а в общих рядах со всем пролетариатом и крестьянством. Женщины должны принимать участие в общей борьбе трудящихся, потому что улучшить жизнь всего рабочего класса и крестьянства, дать землю, школы, ясли нашим детям на родном языке, освободить женщин не на словах, а на деле может только рабоче-крестьянское правительство»[120].

      В этой публикации и подобных ей отмечается то особое положение, в котором находятся женщины, являющиеся одновременно работницами и матерями, и содержатся требования по улучшению их положения, например, наряду с «требованием 8-часового рабочего дня» присутствует такой пункт:

      «…Материнство лишает женщину работы, беременность ведет к увольнению с фабрики, а выход на работу сразу после родов влияет на здоровье ребенка и часто ведет к заболеванию женщины. Поэтому Коммунистическая партия требует трехмесячных оплаченных отпусков по беременности… а также организации детских ясель…»[121]

      Этот текст, аналогичный по содержанию и языку тем, которые печатались в это время в БССР, скорее всего, подготовлен по советским материалам, а возможно, и передан из-за восточной границы. Женский вопрос в коммунистическом дискурсе Западной Беларуси обретает политическую значимость в качестве аргумента в пользу воссоединения с восточными землями в составе СССР.

      В это же самое время иная концепция женской роли, связанная с идеологией сознательного национального, а не классового субъекта, формировалась в среде тех активистов белорусского дела, кого советская историческая наука впоследствии отнесла к «буржуазным националистам». Выходцы в основном из обедневшей мелкой шляхты, реже – из крестьян[122], поэты, этнографы, языковеды, учителя, историки и краеведы, открывавшие первые национальные школы, записывавшие народные песни и собиравшие коллекции народного искусства, в соответствии с идеями европейского романтического национализма, видели крестьянство носителем национальной традиции. Они рассматривали предметы материальной культуры, фольклор и особенно язык как свидетельства исторической непрерывности белорусской нации и сохранения ее корней в народе. Во время распада Российской империи и послереволюционного передела власти часть этой плеяды ушла в политическую деятельность; именно ее представители созвали в Минске в марте 1918 года упоминавшийся ранее I Всебелорусский съезд, который провозгласил независимое государство – Белорусскую Народную Республику. Формально она просуществовала несколько месяцев,

119

Перевод с белорусского здесь и далее мой.

120

Чырвоны сцяг. 1926. Люты.

121

Там же.

122

Историк и филолог Адам Мальдис называет эту плеяду «крестьянскими демократами».