Воспоминания (1865–1904). В. Ф. Джунковский

выпуклыми ужасными мостовыми и невозможными извозчиками, на которых с трудом можно было поместиться вдвоем. Мы пробыли там с утра до четырех часов дня, остановились в гостинице на Мясницкой. Напившись чая, наняли четырехместную коляску и отправились осматривать Москву.

      В Иверской часовне отслужили молебен и поехали в Кремль, осмотрели дворец, который произвел на меня еще большее впечатление, чем Зимний в Петербурге.

      С двух террас дворца мы увидели всю Москву – это такой чудный вид, что нам не хотелось уходить, я смотрел с замиранием сердца на вьющуюся под дворцом Москва-реку, а за ней далеко расстилающееся Замоскворечье. Осмотрев терема, оружейную палату с древним оружием, экипажами и одеждами царей, мы проехали к Тверскому бульвару, где увидели памятник Пушкину, еще не открытый и задернутый пеленой.[75] Объехав еще часть города и пообедав в гостинице, приехали на Курский вокзал.

      В Курске нам предстояла опять пересадка. Необъятные поля, которые развернулись по обе стороны железной дороги, когда мы двинулись по направлению к Киеву, и какой-то особенный пахучий нежный воздух меня поразили. Проехав часа четыре по этой линии, поезд наш остановился на станции Новоселки, на которой нам предстояло слезть. Это было в 7 часов вечера. В четырех верстах от нее и находилось имение Павловки моей двоюродной сестры. Она встретила нас, была мила, ласкова, повезла нас к себе в двух экипажах.

      Поля, попутные деревни – все было ново, не похоже на окрестности Петербурга. Меня поразили белые чистенькие домики в деревнях и селах и широчайшие дороги, каких я до того не видал. На полях я впервые увидел просо, коноплю, огромные пространства, засеянные пшеницей, которая выколосилась.

      Ждали отца княгини Хилковой, моего дядю Петра Степановича.

      Нам отвели чудные комнаты, у каждого было по комнате. Мне все казалось так роскошно, даже немножко страшно в такой роскоши. Я с нетерпением ждал приезда моего дяди – я так скучал по отцу, что увидать его брата, услышать его голос, который мне напомнил бы отца, мне казалось счастьем. Помню, как с утра я волновался, ожидая его приезда. Мы побежали с братом навстречу. Показалась коляска, и я опрометью бросился к ней, вскочил на подножку, мне казалось, что я вижу частицу моего отца, я схватил его руки и стал их целовать. Голос его иногда мне очень напоминал отцовский. Мне ужасно приятно было его видеть, и добр, и ласков он к нам был очень.

      Мы зажили очень хорошо, вокруг дома был тенистый парк, к нему примыкал большой фруктовый сад. В распоряжение наше, т. е. моего брата и меня, были беговые дрожки, которыми мы могли свободно пользоваться.

      12-го июня в Павловки приехал A.Н. Синельников, сын сестры моей тети, и рассказал о свадьбе своей сестры Комстадиус, вышедшей замуж за полковника Таля. Он пробыл два дня и уехал. В июне месяце полевые работы были в полном разгаре, и я целыми днями был в поле, помогая уборке, что мне доставляло большое удовольствие. Впервые мне пришлось видеть жатвенные машины, некоторые с приспособлением для связывания снопов проволокой,

75

…памятник Пушкину, еще не открытый… – памятник работы А. М. Опекушина.