Воспоминания (1865–1904). В. Ф. Джунковский

поехали домой.

      17-го января мы узнали о назначении к нам нового директора вместо генерала Мезенцова, а 1-го февраля генерал-адъютант Дитерихс уже вступил в должность. Он сразу стал прибирать все к рукам, целые дни проводя среди пажей, появляясь и на уроках, и на занятиях, и на прогулках. Не прошло и двух недель, как он уже знал пажей по фамилиям, что на нас произвело большое впечатление. И не только он знал по фамилиям, но знал и успехи каждого, и поведение. Одно было неприятно – он был слишком большим педантом и говорил с акцентом, не чисто русским языком, что не могло расположить к нему пажей. Он любил читать нотации, которые не всегда были удачны, а порой даже комичны, благодаря его плохому выговору. Как-то раз в моем классе один из моих товарищей сыграл плохую шутку с учителем рисования.

      Дитерихс велел выстроить весь младший возраст и прочел нам нотацию, возмущаясь поступком нашего товарища. Под конец он сказал: «Мнэ даже стыдно, я нэ могу назвать того пажа, который сдэлал это. Паж Скворцов, ступате под арэст!»

      Много было потом разговоров по этому поводу, много смеху.

      Мезенцову поднесли серебряный альбом с группами каждого класса, для этого все пажи, по классам, ездили сниматься к фотографу Захарьину.

      22-го января, по случаю заключения перемирия как преддверия мира, Петербург украсился флагами, и нас после молебна отпустили в отпуск на два дня. Все были в повышенном настроении, радовались окончанию войны.

      В этот же день мы получили грустную весть, что наша двоюродная сестра княгиня Хилкова, сестра милосердия в Кавказской армии, заболела сыпным тифом. А через два дня, когда мы были еще дома, сидели за столом, к нам вошел наш отец, бледный, весь взволнованный, и объявил нам, что сейчас какая-то женщина на приеме выстрелила в упор в градоначальника генерал-адъютанта Трепова, тяжело ранив его. Мы были ошеломлены этим известием. Мой отец сейчас же оделся и поехал к Трепову, с которым был в очень хороших отношениях. Мы с нетерпением ждали его возвращения, чтобы узнать подробности. Он вернулся и рассказал нам, что видел Трепова, что положение его тяжелое, но не безнадежное, что женщина, стрелявшая в него, это – Вера Засулич, она мстила за состоявшийся накануне приговор Особого присутствия Сената[48] над целым рядом лиц, замешанных в политических беспорядках.

      Веру Засулич судили 31-го марта судом присяжных и оправдали, благодаря блестящей защите ее известным А. Ф. Кони.[49]

      Таким образом, убийца была оправдана, это нам, детям, было совсем недоступно пониманию.

      31-го января у наших друзей Шебашевых был обед для молодых Моллеров. Прелестная Ольга Ивановна Ситникова, которая, как я помню, ужасно мне нравилась, вышла замуж за полковника Моллера. Обед этот сохранился в моей памяти, так как это был первый торжественный парадный обед, на котором и мы, дети, присутствовали. Он продолжался полтора часа, была масса блюд, шампанское. Все это на меня произвело сильное впечатление.

      В начале февраля помню очень хорошо возвращение с войны Саши Андреевского,

48

…мстила за состоявшийся накануне приговор Особого присутствия Сената… – В. И. Засулич стреляла в градоначальника Ф. Ф. Трепова, приказавшего выпороть политического заключенного дворянина А. С. Боголюбова.

49

…блестящей защите ее известным А. Ф. Кони. – Суд присяжных 12 апреля 1878 полностью оправдал Засулич. Защитником на процессе выступал П. А. Александров, а А. Ф. Кони был председателем суда.