Глоток перед битвой. Деннис Лихэйн

слегка смутился. Джим чуть заметно улыбнулся, а Малкерн произнес:

      – Ну, с чего бы нам начать?

      – Может быть, выпить? – сказал я, оглянувшись на стойку бара за спиной.

      Малкорн издал благодушный смешок, Джим и Полсон подхватили. Теперь я знал, где Джим этому обучился. Странно, что эти двое разом и дружно не отхлопали ладонями на коленях такт.

      – Ну, разумеется, – сказал Малкерн. – Разумеется.

      Он поднял руку, и до невозможности миловидная юная особа, которую, судя по золотой бирочке на груди, звали Рэйчел, возникла у моего локтя:

      – К вашим услугам, сенатор.

      – Дайте-ка молодому человеку чего-нибудь выпить. – Это прозвучало как нечто среднее между лаем и смехом.

      Улыбка Рэйчел сделалась еще лучезарней. Чуть изогнув стан, она взглянула на меня сверху вниз:

      – Конечно, сэр, что предпочитаете?

      – Пиво. Пиво-то есть у вас?

      Она засмеялась. Политики засмеялись. Я ущипнул себя за ляжку и сохранил серьезность. Боже, в какое блаженное место меня занесло.

      – Да, сэр. У нас есть «Хейнекен», «Бек’с», «Молсон», «Сэм Адамс», «Сент-Поли Герл», «Корона», «Лёвенбрау», «Дос Экис»…

      – Ну, что ж, «Молсон», пожалуй, сойдет, – прервал я ее, боясь, что перечисление затянется до темноты.

      – Патрик, – сказал Джим и, стиснув ладони, подался вперед, показывая тем самым, что шутки кончились, – у нас, видишь ли, вышла небольшая…

      – Закавыка, – перебил его Малкерн. – Небольшая закавыка. Нам бы очень хотелось разобраться в ней без лишнего шума, да и с плеч долой.

      На некоторое время воцарилось молчание. Как мне показалось, все были потрясены фактом знакомства с человеком, который вот так, запросто, в обыденном разговоре, употребляет редкое слово «закавыка». Я вышел из благоговейного столбняка первым:

      – Так в чем же она заключается?

      Малкерн откинулся на спинку стула, не сводя с меня взгляда. Появилась Рэйчел, поставила передо мной запотевший стакан и на две трети наполнила его пивом. Цепкие черные глаза Малкерна по-прежнему были неотрывно устремлены на меня.

      – На здоровье, – сказала Рэйчел и отошла.

      Малкерн смотрел на меня все так же пристально. Вероятно, для того, чтобы он моргнул, потребовалось бы рвануть рядом гранату.

      – Я хорошо знал вашего отца, старина, – произнес он наконец. – Я не встречал человека… э-э-э… достойней. Истинный герой.

      – Он всегда гордился знакомством с вами, сенатор.

      Малкерн кивнул, как бы говоря, что это уж само собой.

      – Ужасно, что он так рано умер. Кто бы мог подумать. Казалось, на двести лет задуман, но… – тут сенатор постучал себя кулаками в грудь, – никогда не знаешь, когда мотор забарахлит.

      Отца за полгода сглодал рак легкого, но кто может помешать сенатору считать, что причина смерти – инфаркт?

      – И вот я сижу с его сыном, – продолжал он. – Совсем взрослым парнем.

      – Да, я уже почти большой, – ответил я. – Месяц назад