Поймай меня, если сможешь. Реальная история самого неуловимого мошенника за всю историю преступлений. Фрэнк Абигнейл

всем детям будет лучше».

      Он давал мне подарки для мамы и натаскивал меня в произнесении речей, призванных сломить сопротивление матери.

      В качестве юного Джона Олдена[6] для отца в роли Майлза Стэндиша[7] и матери как Присциллы Маллинз[8], я потерпел полнейшее фиаско. Обжулить мою мать было невозможно. А папа, пожалуй, сам же вырыл себе яму, потому что маме пришлось очень не по душе, что он использовал меня вместо пешки в их матримониальных шахматах. Она развелась с папой, когда мне было четырнадцать.

      Папа был совсем раздавлен. Я был огорчен, потому что искренне хотел, чтобы они снова сошлись. Надо отдать папе должное, уж если он полюбил женщину, то полюбил навсегда. Он так и тщился добиться расположения мамы до самой своей смерти в 1974 году.

      Когда мама наконец развелась с отцом, я вызвался жить с папой. Мама от моего решения была не в восторге, но я чувствовал, что папа нуждается хоть в одном из нас, что он не должен оставаться один-одинешенек, и убедил ее. Папа обрадовался и проникся благодарностью. Лично я в этом решении не раскаялся ни разу, а вот папа, наверно, о нем пожалел.

      Жизнь с отцом оказалась совершенно другой песней. Я провел уйму времени в ряде шикарнейших нью-йоркских салунов. Я узнал, что бизнесмены не только тешат себя тремя порциями мартини за ланчем, но и заливают за воротник прорву ерша за бранчем, а еще уговаривают десятки виски с содовой за обедом. Политики, как я быстро заметил, тоже куда лучше ухватывают мировые события и шире распахивают свои кормушки, когда держатся за бурбон со льдом. Папа заключал уйму своих сделок и совершил изрядное количество политических маневров, не отходя от стойки бара, пока я ждал неподалеку. Поначалу пьянство отца меня беспокоило. Я вовсе не считал его алкоголиком, но выпить он был здоров, и я тревожился. И все же я ни разу не видел его пьяным, хотя пил он непрерывно, и через какое-то время я решил, что у него иммунитет на горькую.

      Я был очарован папиными коллегами, друзьями и знакомыми. Они являли взору весь спектр социальных слоев Бронкса – политических шестерок, легавых, профсоюзных боссов, представителей деловой администрации, дальнобойщиков, подрядчиков, биржевых маклеров, клерков, таксистов и промоутеров. Словом, от и до. Некоторые будто сошли прямо со страниц Дэймона Раньона[9].

      Проболтавшись так при папе с полгода, я стал тертым калачом и стреляным воробьем. Не совсем то образование, какое уповал дать мне папа, но другого в шалманах не получишь.

      Женщины стали моим единственным пороком. Я ими упивался. Мне их всегда было мало.

      Папа пользовался немалым политическим влиянием. Я изведал это, когда принялся прогуливать уроки, тусуясь с окрестными проблемными подростками. Они вовсе не были членами шайки или типа того. Они не были замешаны ни в чем серьезном – просто ребята из трудных семей, домогавшиеся внимания хоть с чьей-нибудь стороны, пусть даже инспектора по делам несовершеннолетних. Может, как раз потому-то я и начал

6

Джон Олден (прибл. 1599–1687) был членом команды легендарного корабля пилигримов «Мэйфлауэр». Занимал ряд важных правительственных постов.

7

Майлз Стэндиш (прибл. 1584 – 3 октября 1656 г.) – английский офицер, нанятый пилигримами в качестве военного советника Плимутской колонии.

8

По словам Лонгфелло, в своих письмах Олден неустанно повторял имя Присциллы: «Нрав неустанно хваля молодой пуританки Присциллы!»

9

Альфред Дэймон Раньон (4 октября 1880 – 10 декабря 1946 г.) – американский газетчик и писатель. Прославился своими рассказами о жизни нью-йоркского Бродвея в эпоху Сухого закона.