Право выжившего. Сергей Зверев

у меня вокруг комендатуры шесть постов: четыре моих и два омоновских. Мои посты «чичи» не обстреливают. А у омоновцев договора нет – вот по ним и палят. Мне с ними ссориться не резон. Вам надо – вы и освобождайте завод.

      – Та-ак, – протянул полковник МВД.

      – Мне этот завод без надобности. Все равно там ни одного цеха целого не осталось. И солдат своих гробить мне без резона…

      – Ах ты крыса, – Косарев двумя пальцами презрительно оттянул пуговицу на выглаженном не по местным условиям кителе коменданта. – Тебя первого в расход пускать надо.

      – Что вы себе позволяете? – приосанился комендант, вспомнив неожиданно о своих погонах и должности.

      – Я забираю ваших людей, – сказал полковник МВД.

      – Нет, это не…

      Косарев выразительно положил руку на рукоятку автомата и одарил коменданта таким взором, что у того вдруг нервно дернулась щека.

      – Тебе, афганец, командовать, – сказал полковник Косареву.

      – Это можно, – кивнул тот.

      Комендатура размещалась рядом с заводом, где сейчас хозяйничали чеченцы. Зачем им понадобился завод? Скорее всего все для того же – для бандитского понта. Мол, вот вам цена заявлений о контроле над городом. Трепите языком, а между тем пусть горят нефтехранилища, взрываются заводские корпуса.

      Полковник, Косарев и капитан из комендатуры выбрались на крышу ближайшего здания и через прибор ночного видения рассматривали вражеский бастион.

      – Сколько их там? – спросил Косарев.

      – Не меньше полусотни, – ответил капитан. В приборе ночного видения мир выглядел ирреально загадочным, бледно-желто-зеленым.

      – Вон они, – сказал Косарев. – У них точка на крыше цеха. Если ее снять, то мы их накроем.

      – Как снять? – спросил полковник.

      – Попытаюсь. Нужно просто забраться туда и разобраться с ними.

      – Забраться, – хмыкнул полковник.

      – Ничего, сделаем, – Косарев сжал пальцами рукоятку разведножа…

      Все повторялось. Снова он карабкался наверх. Снова должен был накрыть огневую точку. Только маршрут был полегче. Да вместо штатного «ПМ» в кобуре был спецназовский пистолет для бесшумной стрельбы. И война шла на своей земле. В России.

      «Нохчей» было трое, одетых в новенькие комбезы, с новейшими разгрузочными жилетами – снабжение, похоже, у бандитов было на уровне – то же самое, с одних заводов, что и для Российской армии, но гораздо более щедрое. Вели они себя беспечно. Двое дрыхли без задних ног, а третий, сидя на корточках, чуть слышно мычал какой-то восточный мотив и время от времени оглядывал окрестности в прибор ночного видения – точно такой же, в какой недавно рассматривали и его самого.

      Он даже не успел понять, что происходит. Косарев вогнал ему в горло нож, закрыв рот рукой, чтобы не крикнул перед смертью. Второму, испуганно встрепенувшемуся, тяжелая рукоятка ножа обрушилась под ухо. Третий был не дурак поспать, что для солдата непозволительно. Красная полоса прочертила и его шею.

      – Доброй ночи, – прошептал Косарев и нажал два