По лезвию жизни. Кристина Леонидовна Высоцкая

я выпрыгну! – дернув за ручку, Юля приоткрыла дверь, с сомнением глядя на мелькающую под колесами проселочную дорогу.

      – Сиди, дура!

      – Да пошел ты! – примериваясь к прыжку, зло бросила Юлька, чувствуя, как слезы заволакивают глаза.

      Опасаясь, что женщина решиться на безумный поступок, Олег резко затормозил. Ударившись о стойку, Юля бросила на мужчину испепеляющий взгляд и выскочила из машины. Ноги тут же утонули в грязи. Плюнув на оставшуюся в багажнике сумку с вещами, девушка сориентировалась, в какой стороне трасса, и решительно направилась напрямик. Олег что-то прокричал ей вслед, но, глотая злые слезы, Юля не обратила на это внимания, все дальше забирая правее от машины.

      «Ну, вот зачем он так? Моралист чертов!» – смешиваясь со слезами, по лицу заскользили капли вновь начавшегося дождя. – «Знаю я все, зачем бить-то по больному?.. Андрей, сволочь, гад, ненавижу! Зачем мы вообще встретились?!» – злясь на Андрея, на Олега, а больше всего на себя, она упорно шла по неровной земле, оскальзываясь и едва удерживая равновесие.

      С каждым шагом идти становилось все труднее. Дождь постепенно перешел в холодный, пробирающий до костей майский ливень, моментально промочив свитер и облепив ноги мокрой тканью джинсов. Продрогнув, Юля обхватила себя руками, пытаясь сберечь остатки тепла.

      « Ну и пусть больно… Запомни, Юлечка, это чувство. И больше никогда… никогда не поддавайся эмоциям! Любить хотелось? Нахлебалась? Не захлебнись, дура! Ну вот хоть самой себе признайся, зачем? Одиночество надоело? Ну конечно, других, порядочных, свободных, добрых… настоящих… не нашлось! На цветочки повелась!» – когда истеричные мысли, по которому уже кругу, пронеслись в ее голове, Юлька обнаружила, что до трассы осталось не больше полукилометра.

      Уставшие ноги почти не подчинялись, но она упрямо пробиралась вперед, ежесекундно выдергивая ноги из засасывающей глины. Наконец, вскарабкавшись на откос, она выползла на дорогу. Непрекращающийся дождь быстро смыл с нее налипшую грязь, и Юля с досадой уставилась на свои посеревшие, в безобразных разводах мокасины, бывшие недавно молочно-бежевого цвета.

      «Ааа, к черту, к черту, к черту! Тут жизнь рушится, а я о тапочках переживаю… Рушится? А чего это она рушится?! Нееет уж, личная жизнь – еще не вся жизнь. Андрей? Какой Андрей? Нет больше никакого Андрея! Уехал, улетел, растворился…умер! Вот-вот, оплачу и забуду!» – медленно бредя по обочине, Юлька отчаянно пыталась остановить одну из мимо пролетающих машин, но их владельцы не особо-то и спешили подбирать промокшую, грязную женщину, взявшуюся невесть откуда посреди степи.

      «Интересно, далеко до ближайшего населенного пункта? И почему я не обратила на это внимания, когда ехала сюда? А кто ж знал, что мне придется идти пешком. Нет, ну что у нас, нормальных людей не осталось?», – чихнув, девушка сморщилась, – «Еще заболеть не хватало…» – она успела прошагать метров двести, когда сзади раздался сигнал автомобиля. Обернувшись, Юля увидела знакомый внедорожник. Поравнявшись с девушкой, Олег наклонился и распахнул дверь:

      – Успокоилась?