Таня и Тоня. Две судьбы. Роман. Булат Диваев

и председателей колхозов и заводчан с механизаторами, деловито сновали работники МТС.

      Антон дошёл до курилки, где сидели несколько человек и поздоровавшись со всеми за руку, вытащил из кармана помятую пачку «Астры», достал оттуда сигарету и прикурил.

      – Васильич на работе? – спросил он, глядя на ближайшего к себе рабочего.

      – А я не отсюда, я с колхоза. – ответил ему тот.

      – Посмотри на сварочном посту. С утра был на месте. – проговорил другой, тот что сидел на корточках и докуривал папироску. – А что хотел? – поинтересовался он.

      – Да так, повидаться, поболтать немного. Давно его не видел. – уклончиво ответил Антон и притушив сигарету, кинул её в урну, которая была сделана из диска плуга-плоскореза и давно стояла переполненной. Окурок, брошенный Антоном, попал как раз на вершину горки из пепла, папиросных гильз и сигаретных останков. Выбив пару окурков на землю, он прочно занял их место.

      Антон пошёл в сторону сварочного поста. Дойдя до него, он увидел на его дверях замок. «Куда он подевался?» – подумал Антон о Васильиче. И увидев механика спросил у того:

      – А где Васильич?

      – А, – махнул рукой механик. – В Красном Уголке с ними беседу проводит этот, как его, Федос из райкома. Тут дел не в проворот, а он как «Прожектор перестройки», речь толкает.

      Подходя к Красному уголку он услышал, как Федос читает свой доклад. Федос уже года два как, стал агитатором райкома КПСС. Бывший массовик-затейник и по совместительству киномеханик, теперь был важным человеком и вёл себя соответственно.

      – Партия нам дала ответственное задание: выполнить Продовольственную Программу! – вещал Федос, – Нас исправно снабжают удобрениями, техникой, квалифицированными рабочими руками. И мы не можем подвести нашу родную коммунистическую партию, которая ведёт нас от победы к победе!

      Антон, войдя в комнату, взмахом руки всех поприветствовал, а сидевшим поблизости пожал руки.

      – Ты, Федос, вот что скажи, – внезапно перебил оратора Илья, балагур и сельский смутьян, – у тебя трое сынков уже, так ведь?

      – Да. Что ж поделать, мать-природа даёт. – чуть смутившись, но с ноткой гордости ответил Федос.

      – Верно сказал, Федос. Да только мать-природа нам и дождь даёт. Только умные люди плащ одевают.

      Не успел он это договорить, как гомерический хохот разнесся по Красному Уголку. Федос вскочил из-за стола, весь красный как рак, махнул рукой и пробурчав:

      – С вами про серьезные дела толкуют, а вы всё на баб сводите. Мне придется сообщить вашему руководству, что вы, товарищи, не понимаете всей ответственности политического момента. И попрошу принять меры к тем, кто срывает мероприятия утверждённые райкомом партии. – расталкивая стоявших работяг, направился к выходу.

      Когда хохот улягся, Антон подошёл к сварщику Сашке, которого все величали Васильичем за мастерство, и поздоровавшись проговорил:

      – Васильич,