Врачи, пациенты, читатели. Патографические тексты русской культуры. Константин Анатольевич Богданов

– стремление «гуманизировать» медицинское образование за счет преподавания студентам-медикам художественной, философской и религиозной литературы, повышение общекультурного уровня практикующих врачей. К началу 1980-х гг. преподавание новой дисциплины развивается также в теоретическом плане: с одной стороны, в специфическом отборе анализируемых литературных произведений в соответствии с «медицинским» профилем студенческой аудитории, а с другой – в адаптации самого литературоведческого анализа к «терапевтическим» ценностям медицинской профессии. В итоге такого, отчасти противоречивого, развития дисциплины публикации в рамках «literature and medicine» объединяют сегодня как собственно литературоведческие работы, посвященные медицинским темам (например, образам врачей, описаниям операций и т. п.), так и работы, акцентирующие взаимопересечение литературного и медицинского дискурса в сфере психологии, истории идей, аудиовизуальной культуры и т. д. [Trautmann, Pollard 1975; Neve 1988: 1520–1535; Engelhardt 1991, 2000[19]; Dans 2000]. О методологическом согласии, унифицирующем оба подхода, говорить еще рано, но «институциональное» пространство для дискуссий на предмет теории и практики (прежде всего практики преподавания) «literature and medicine» уже существует[20]. Настоящую книгу также можно отнести к этому кругу исследований – с тем уточнением, что термин «литература» понимается при этом в широком смысле, как равнозначный понятию словесности, а лучше сказать – тому, что определяется немецким термином «Schriftkultur»: это не только художественная, но также научная, публицистическая, мемуарная литература и даже фольклор – если под «фольклором» понимать не только устные, но и письменные формы его ретрансляции[21].

      В истории современной общественной мысли «совпадение» интересов гуманитариев и врачей может показаться ангажированным исключительно институциональными причинами академического порядка[22]. Я полагаю, однако, что причины внимания к гуманитарным импликациям медицинской профессии лежат глубже. Антропологический и, в частности, историко-филологический интерес к медицине контрастирует с позитивистским пафосом «строгой науки» второй половины XIX в., но содержательно детерминирует медицинскую теорию уже у ее истоков. Тезис Гиппократа «человек болен» предопределил силлогистический вывод о необходимости лечить самого человека, тезис представителей книдской школы врачевания «у человека есть болезнь» – способствовал концептуализации понятия «болезнь» в отвлечении от носителя самой болезни. Теоретический фундамент европейской медицины явился, таким образом, изначально риторизованным и небезразличным к противопоставлению гуманитарного, антропологического и внеантропологического представления об объекте медицинского интереса[23]. Своего наибольшего напряжения противопоставление двух стратегий врачевания достигло в конце XIX в. – в эпоху естественно-научных открытий, радикально изменивших

19

 Весь второй том – библиография вопроса с 1800 по 1995 г.

20

 Прежде всего – на страницах периодических изданий: «Literature and Medicine» (издается с 1982 г.), «Journal of Medicine Humanities», «Journal of Medical Ethics», «Bulletin of the History of Medicine», «Social History of Medicine».

21

 О многообразии определений понятия «литература»: [Компаньон 2001: 34–35]. О возможностях расширительного понимания термина «фольклор» (и предмета фольклористики): [Богданов 2001].

22

 Этого мнения придерживается, напр., Екатерина Неклюдова, автор содержательного (пока не опубликованного) обзора исследовательской продукции в области «literature and medicine»: «„Воскрешение Аполлона“: literature and medicine – генезис, история, методология» [Неклюдова 2001]. (Пользуюсь случаем поблагодарить автора за предоставленную машинопись ее статьи.)

23

 О выделении двух этапов в развитии научной медицины: [Щепин и др. 1983; 65–71]. Об объектно-ориентированном подходе (лечится не человек, но болезнь): [Билибин, Царегородцев 1970: 87 и след]. Современная «гуманизация» медицинской профессии видится возвращением к традициям гиппократиков и преодолении «теории болезни» (disease theory): [Cassel 1991]. Переход «от центрированной на болезни медицины к медицине, центрированной на пациенте» последовательно пропагандируется, в частности, сторонниками Международной Балинтовской федерации (президент федерации Джек Норел (Norell) – один из авторов получившей широкую известность книги «Шесть минут для пациента»).