Записки рыболова-любителя. Часть 7. Путинские времена. Том 7.3. Преемник. Александр Намгаладзе

изыск?!), я, с прискорбием, дал отлуп примерно десятку однокашников и просто достойных людей на запланированную 3-го генваря и, практически, организованную презентацию некоего рыболова-любителя отдельным зажившимся на этом свете физикам-66 (даже миноги были куплены).

      Никто не в обиде, а токмо в сожалении.

      Нам, Саша, срать (боюсь, Сашуля не одобрит) на все твои звания и регалии. Главное, человек ты наш, и хороший. С редким сочетанием души, ума, и естественных амбиций (продолжить по усмотрению).

      Надеюсь, что с потомками у тебя приемлемое тип-топ. А нет – пусть прочитают это письмо и задумаются.

      Саш, если жизнь тебя достанет, а мы еще будем живы, просигналь – в пределах возможного тут же (или слитно?).

      Очень напрягает пробка у твоей «Зеленой марки».

      С уважением целую ручку достойнейшей Сашуле. Это надо же, – ни на одной из 3000 страниц «Записок рыболова» ни намёка на проблемы с дражайшей половиной.

      А всегда только нежное «Сашуля».

      Короче, вот так. Старик

      Жаль, конечно, что с Володиными друзьями не удалось познакомиться, но, может, и не надо в суете новогодней этого делать, не в последний же раз я в Питере. Авось. ЕБЖ.

      Четвёртого января поехали-таки в Петергоф, предварительно закинув Митин чемодан в камеру хранения на Ладожском вокзале. Посидели у Вовы с Тамарой, распили шампанское и коньяк, а вечером проводили Митю, отправившегося поездом в Москву, чтобы на следующий день повидаться там с Колей Шевченко и вечером улететь в свой Франкфурт. От Вовиного дома у птицефабрики к вокзалу в Новом Петергофе по Митиному настоянию доехали на вызванном такси, за что Сашуля посчитала его снобом, не желавшим прогуляться по полю двадцать минут под ясным звёздным небом, а Митя оправдывался своим простудным состоянием, которое у него не проходило, а принимало всё новые формы (головная боль, горло, чихи, насморк, кашель, только что температуры вроде не было).

      Перед отъездом Митя попросил меня сделать ещё купюры в интернет-версии моих «Записок», касающиеся тамбовских и прочих страстей наших взаимоотношений, ради их с Леной душевного спокойствия. Я, скрепя сердце, пообещал вырезать, что он укажет.

      5-го января проводили Ирину, улетевшую в Калининград к Ивану и Михаилу, а Алёша с классом здесь в Питере оставался в экскурсионной поездке, и на следующий день сами отправились к себе домой за Полярный Круг.

      В поезде Петербург-Мурманск мы ехали с Сашулей почти шикарно (вдвоём в купе), если бы ещё и топили по-человечески. Поначалу вагон был промёрзший, к вечеру его разогрели так, что жарко стало, а ночью отключили отопление во всех купе, осталось только в коридоре, и к утру опять мёрзнуть стали. По Карелии ехали при ясном небе и ещё видели солнышко, а в Мурманске оно уже из-за горизонта не вылезало.

      Приехали в Рождество, 7-го января, температура воздуха минус 13 градусов, а снега практически нет. Я в этот день был назначен дежурным проректором