В деревню за любовью. Наталья Сейнер

емилосердно жгло. Казалось, никуда нельзя спрятаться от его лучей, даже в самый укромный уголок забирался шальной лучик и жёг, жёг…

      Вот и поворот на Шамордино. Указатель говорил, что до места назначения ещё три километра. Во всей красе предстали пейзажи национального парка «Угра», в черте которого расположился монастырь – Казанская Свято-Амвросиевская ставропигиальная женская пустынь. Даша возбуждённо крутила головой: её встречали крутые обрывы, поросшие зелёной травой, коротко стриженной. За самый край живописного излома цеплялись корнями одинокие худенькие берёзки, а далеко внизу – просторная голая равнина, где ничего, кроме приземистых холмиков и невысокой травы. Почему-то подумалось о заливных лугах…

      Дорога вильнула ещё раз и открытые склоны неожиданно кончились. Теперь их поверхность щедро покрыта раскидистыми кустарниками, а за ними то, куда так стремилась вспотевшая и уставшая путешественница – серые купола и кирпичные стены монастыря. Пока только они видны за обильной растительностью: пять ярусов куполовидных башен разной величины, мрачные и серьёзные. С высоты своего более чем столетнего возраста они устало взирают на приближающихся путников и как будто спрашивают: «Зачем вы идёте сюда, что хотите найти?»

      Здесь бывал великий русский писатель Лев Николаевич Толстой. В Шамордино он начинал писать о Хаджи-Мурате. Это место связано с последними днями его жизни: у своей сестры Марии, которая состояла тут монахиней, он лихорадочно искал понимания, мудрого совета и, возможно, сострадания?

      Последний поворот, и машина остановилась у высокой кирпичной ограды. Даша вышла, привычным движением дотронулась до груди – крестик на месте, достала простенький платок и покрыла голову. Она остановилась перед широко распахнутыми воротами, от старости ставшими тёмными, перекрестилась и вошла внутрь монастыря.

      Спешить не хотелось. Она дорожила каждой минутой, проведённой здесь. Рядом со сторожевой будкой дремала большая кавказская овчарка. Она посмотрела на Дашу и приветливо помахала тяжёлым хвостом. Огромная дружелюбная морда лежала на мощных лохматых лапах, а глаза с любопытством рассматривали посетительницу.

      Даша оглядела широкую аллею, ведущую вверх, мимо величественного Казанского собора.

      «Хорошо, что сегодня немноголюдно», – подумала она. Очень хотелось уединения. Она шла вдоль цветущих пионов кроваво-красного цвета, белых роз и дикого шиповника. На траве лежал шланг с распрыскивателем, из которого лениво брызгала вода. Молодая женщина села на свободную скамейку. С другой стороны росла огромная туя, загораживающая уголок скамейки от вездесущих солнечных лучей.

      От старых мрачных стен храма веяло строгостью, величием и независимостью от окружающего мира, его бешеных ритмов и суеты. Неважно, что было вчера и что будет завтра. Монастырь был островком покоя и умиротворения – казалось, проходишь в ворота и попадаешь совсем в другой мир, где иные ценности и на первый взгляд обычные вещи обретают очень высокий смысл…

      Даша подняла глаза на кирпичные своды Казанского собора. Почему-то страшно идти внутрь… Там нужно будет держать ответ за свои поступки и свои мысли. Обращаясь к Богу, она всегда просила прощения за то, что сделала или, наоборот, не сделала, или подумала о ком-то плохо, или разозлилась, не сдержалась и кого-нибудь обидела.

      Святая обитель придавала ей сил, казалось не только душевных, но и физических, а они ох как были сейчас нужны молодой женщине…

      Дашу все считали хорошей девочкой с детства.

      «Нужно быть со всеми дружелюбной, доброй, отзывчивой, всем помогать», – так учила обожаемая Дашей бабуля. Но сейчас, когда навалилась куча проблем и неприятностей, это было очень сложно. Хотелось на кого-нибудь накричать или, напротив, ни с кем не разговаривать, но делать этого Даше по статусу «хорошей девочки» было не положено. Поэтому она бросила все дела и поехала сюда. Здесь можно быть самой собой, не нужно сдерживаться, притворяться и «делать лицо».

      На очередном медицинском осмотре Дарья узнала об опухоли в груди. Предварительный диагноз – фиброаденома, но стопроцентную уверенность, что опухоль доброкачественная, могло дать только послеоперационное исследование иссечённого материала. Женщину мучило плохое предчувствие. Мнительность и склонность к панике нарисовали ужасную картину её будущей жизни, если она вообще будет, и Даша поехала восстановить душевный покой и веру в то, что всё не так страшно, сюда – в святое место.

      Дашенька Добарина выросла в многодетной семье, где знали, что такое любовь, забота; на широких и спокойных просторах русской деревни. У неё была младшая сестра, старший брат, любимые родители, бабушка, многочисленные двоюродные братья и сёстры, к которым Даша испытывала самые тёплые чувства. В школе она училась хорошо, ладила с одноклассниками и, как положено, имела близкую подругу. С юных лет считала, что все люди на свете отзывчивые и добрые. Её родина – Россия – самая могущественная страна в мире; жизнь прекрасна, и всё всегда будет, как в народных сказках, – хорошо!

      Реальность несколько подкорректировала её идеалистические взгляды на жизнь, но не лишила оптимизма и веры в лучшее.

      В