Биография неизвестного. Роман. Наталья Струтинская

не так уж плох, – подтолкнула меня в плечо Альбина.

      – Может быть, – неопределенно произнесла я. – Только он не тот, кто мне нужен.

      – Знаешь, – сказала Альбина, – когда я встретила Егора, то тоже подумала, что он не тот, кто мне нужен.

      Троллейбус медленно ехал по Садовому кольцу, которое красными, как у чудовища, глазами смотрело в черное московское небо. Я сидела у окна и в отражении пыльных стекол видела свое лицо и светлые волосы Альбины, которая что-то говорила мне. Стекло запотевало от моего дыхания – значит, на улице холодает.

      Густой пар вырывался из приоткрытых губ, растворяясь среди миллиардов частиц атмосферы узких московских улочек. Перед моими глазами уже три дня стояла его улыбка, обращенная не ко мне, его взгляд, скользнувший по нам с Альбиной и не задержавшийся ни на одной из нас. Нужно набраться смелости и заговорить с ним. Нужно набраться смелости…

      XIII

      Квартира, которую снимали Альбина и Егор, находилась в новом высотном доме и была довольно просторной и светлой. Комната и кухня были совмещены и разделялись только столешницей. В комнате стоял мягкий светлый диван и стеклянный столик, в углу, у широкого окна, на светлой керамике пола зеленела драцена.

      Альбина, в домашнем костюме и плюшевых тапочках, прижимая к груди мобильный телефон, провела меня в комнату и усадила на диван.

      – Располагайся пока, – шепнула она мне. – Мне позвонил Егор, сейчас попрощаюсь с ним и вернусь. Будь как дома. – И она ускакала на кухню, едва слышно что-то говоря в телефонную трубку и время от времени весело хихикая.

      Было только четыре часа дня, а на улице уже смеркалось. За светлыми занавесками виднелся бледный свет загорающихся окон соседнего дома. Плотных штор в квартире не было, и оттого казалось, что квартира была полна света и воздуха.

      – Знаешь, что у меня есть? – вдоволь нахихикавшись по телефону, прощебетала Альбина, обращаясь ко мне, и открыла дверцу серебристого холодильника. Она извлекла из холодильника бутылку белого вина и, захлопнув дверцу, продемонстрировала мне ее, после чего вышла из-за столешницы и прошла к столику у дивана. – Настоящий рислинг!

      Рислинг действительно был настоящим – густой букет из яблока, груши и меда. Чувственный и изящный, он опьянил нас быстрее, чем мы успели открыть остывающую пиццу с морепродуктами.

      – Мы с Егором вместе учились, – заговорила Альбина тихим голосом, в такт шелесту дождя, который внезапно накрыл город своим серым пледом. – До него у меня уже был один… молодой человек, с которым я встречалась довольно долго. Тогда я думала, что это любовь. Знаешь, настоящая любовь, без лжи и обмана, полная самоотдачи и страсти. Но оказалось, что я ошиблась. Была только страсть, неживая и бессмысленная. Он изменил мне, а я не простила. Я никогда ни за кем не подбираю отбросов… – Альбина на несколько мгновений замолчала, обратив взор туда, где в отражении темных проемов окон сидели мы, а по нашим теням стекали холодные потоки. – Мне впервые в жизни