Сольск. Алан Кранк

неуместно.

      В углу стоял жестяной таз с водой. В тазу плавала опутанная густыми каштановыми волосами женская голова. Пустые мертвые глаза сквозь розоватую воду равнодушно смотрели на Игната.

      «Страх твой от ничтожной веры твоей. Все беды – лишь испытания на пути к Райскому саду», – Игнат вспомнил, как во время последней встречи с Дарьей он таращился на ее высокую грудь. Господи, Боже мой. Как это вообще может происходить?! Нет. Это невозможно. Это не по-настоящему. Сейчас он лежит в своей кровати и бредит. Это все чертова, прости, Господи, простуда.

      Архип встал с лавки, подошел к печи и деловито заглянул под крышку. Подул на пену и сыпанул горсть соли.

      – Тятя, скоро уже? – девочка, заискивая, заглянула в глаза Архипу.

      – Через час будет готова. Иди, поиграй пока. Нам с дядей попом поговорить надо.

      – Что ты затеял? – Игнат кивнул в сторону печи.

      – Да так. Ничего особенного. Просто пообедать. Варить чуть не сутки приходится. Боюсь заразиться.

      – Ты… ты… – страх лишил его речи. И вместе с тем желание поесть не покидало ни на мгновение. Слюна продолжала наполнять рот.

      События последних двух месяцев казались мрачным бредом, и эта сцена была его апофеозом. Это всего лишь сон. Хорошо бы было, если бы это был сон. Потому что он больше не может совладать с собой.

      – А что ты так смотришь? Она умерла. Ей теперь все одно. А нам жрать хочется. Или подыхать прикажешь? Ладно. Давай не будем отвлекаться на всякую ерунду и перейдем к делу. Мне с дочкой надо выбираться отсюда, но возникли некоторые препятствия. Ты должен нам помочь. Помощь в обмен на жизнь. Это хорошее предложение. И постарайся не заострять внимание на содержимом котелка. Кажется, это мешает тебе сосредоточиться. Попробуй трезво оценить ситуацию. Ты только подумай. Жизнь в обмен на небольшую услугу, – Архип зачерпнул ложкой бульона и со свистом втянул в себя кипяток. Скривился. – Ох, и занудная баба была. Никогда она мне не нравилась. Ни живая, ни вареная. Одно слово, дрянь. Но куда деваться? Жрать-то хочется. В общем, ты, Игнат, давай быстрее решайся. Или иди домой помирать, или садись за стол. Обедать будем.

      «Голод – отличное лекарство для души», – вспомнил отец Игнат слова архимандрита. Но, как сказал Парацельс, все дело в дозе. Он не мог больше бороться. Голод был больше и сильнее его. К тому же, если все это сон, а по-другому и быть не может, то нет смысла терзать себя глупыми сомнениями. Всего лишь сон. И ничего больше.

      Отец Игнат сел за стол и взял ложку.

      Часть вторая

      Воскрешение

      Bо сне ты бредила, жена,

      И если сон твой впрямь был страшен,

      То он был там, где, шпатом пашен

      Стуча, шагает тишина.

      То ты за тридцать царств отсель,

      Где Дантов ад стал обитаем,

      Где царство мертвых стало краем,

      Стонала, раскидав постель.

Борис Пастернак. Голод

1.

      Он не понравился ей с первого слова. Едва слышное, глухое «алло» звучало так, словно звонили с того света.

      – Таисия? – под этим именем она размещала объявления на