Избирательные системы: российский и мировой опыт. А. Е. Любарев

округа на выборах законодательных органов субъектов РФ были в основном двух- и трехмандатные, реже четырехмандатные. В то же время в Республике Ингушетии выборы 1994 года проходили по единому 21-мандатному округу. В Краснодарском крае на выборах 1994 года образовывались 7- и 8-мандатные округа[259]. На выборах советников районных собраний Москвы, прошедших 14 декабря 1997 года, наибольшее число мандатов (18) было зафиксировано в едином многомандатном округе района Ясенево[260].

      В 1997 году в федеральном законе появилось ограничение на размер многомандатного округа – не более пяти мандатов. Однако затем в законе были предусмотрены исключения: в 2002 году данное требование было отменено в отношении избирательного округа, образованного в пределах избирательного участка, в 2005 году – в отношении любых сельских поселений. Мотивировалось это снижением организационных и финансовых издержек (снималась необходимость образования нескольких избирательных участков и изготовления различных бюллетеней)[261]. В результате достаточно частыми стали случаи выборов в десятимандатных округах.

      Как показывает анализ, блоковая система приводит к еще большим искажениям, чем плюральная, и часто ведет к тому, что все или почти все места получает одна партия, в том числе собравшая лишь относительное большинство голосов. Так, на муниципальных выборах в одном из районов Лондона в 1945 году лейбористы получили все 9 мест, набрав 56,5 % голосов против 43,5 % у консерваторов; четыре года спустя все 9 мест достались консерваторам в результате перехода к последним всего 11,5 % голосов от лейбористов. В другом районе Лондона в 1949 году консерваторы получили все 6 мест, имея лишь 49,4 % голосов[262].

      В 2010 году на выборах Думы Маловишерского района Новгородской области по пяти трехмандатным округам «Единая Россия» получила все 15 мандатов, хотя в среднем за ее кандидатов голосовало всего 46 % избирателей.

      С другой стороны, блоковая система может способствовать успеху сплоченного радикального меньшинства. Так произошло в 1989 году в Иордании, где Мусульманское братство, набравшее менее 20 % голосов, приобрело около 30 % парламентских мест[263].

      У политологов даже появился характеризующий блоковую систему термин – «эффект метлы»: мандаты как будто метлой сметаются в закрома одной партии. Правда, в России такой эффект наблюдался далеко не всегда. Он, например, хорошо проявился на выборах Законодательного Собрания Краснодарского края 1998 года (когда возглавляемое губернатором края Н. И. Кондратенко «Отечество» получило 78 % мест при поддержке 37 % избирателей), но не был заметен в 1990-х годах в большинстве других случаев (в том числе и на выборах того же Законодательного Собрания в 1994 году). Одно из наиболее удачных объяснений отсутствия данного эффекта в том, что значительная часть российских избирателей не использует все имеющиеся у них голоса (см. также подраздел 5.3.2), и в этом случае блоковая система становится похожа на систему ограниченного вотума[264], которая рассматривается в следующем подразделе.

      Однако

259

Филиппов А. Выборы законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Российской Федерации (1990–1998) // Выборы и партии в регионах России. М.; СПб., 2000. С. 111–112.

260

Любарев А. Е. Выборы в Москве: опыт двенадцати лет. 1989–2000. М., 2001. С. 207, 360–362.

261

Князев С. Д. Правовой режим проведения выборов по многомандатным избирательным округам: состояние и перспективы совершенствования // Журнал российского права. 2006. № 4. С. 71–80.

262

Лейкман Э., Ламберт Дж. Д. Исследование мажоритарной и пропорциональной избирательных систем. М., 1958. С. 25–30.

263

Голосов Г. В. Сравнительная политология. СПб., 2001. С. 198.

264

Голосов Г. В. Российская партийная система и региональная политика, 1993–2003. СПб., 2006. С. 223, 231–237.