Слепая ярость. Сергей Майдуков

Шубскую хлопать глазами, Лунев вскочил и выбежал на улицу в одном свитере. Он увидел, как Мягкова в распахнутой шубе направлялась к машине. Бим, словно верный пес, стоял у открытой двери в ожидании своей хозяйки. Бом следовал позади, прикрывая Мягкову со спины.

      – Ангелина Эдуардовна! – окликнул Лунев, выпуская клубы пара на морозном воздухе.

      Он хотел догнать ее, но тут же перед ним, как гора, вырос Бом.

      – Стоять!

      Желая остановить Лунева, он грубо толкнул его в грудь. Дальнейшее произошло автоматически. Включились бойцовские инстинкты. Перехватив руку противника, Лунев швырнул его через себя.

      Кто-то вскрикнул.

      Описав в воздухе нелепую дугу, Бом упал в сугроб, наваленный вдоль дорожки. Его ноги несколько раз дернулись, прежде чем он сумел сесть.

      – С-с-с-сука! – выдохнул он, вставая. – Да кто ты такой?

      Его физиономия, облепленная снегом, выглядела забавно, как у персонажа дешевой комедии, в которого швырнули торт, но он не был расположен шутить. Увидев, что рука телохранителя лезет за пазуху, чтобы извлечь оттуда явно не паспорт и не телефон, Лунев наградил его точным ударом в челюсть. Бома словно ветром сдуло, и он отправился в сугроб по другую сторону дорожки.

      – Андрей! – звонко крикнула Клара Карповна. – Лунев!

      Мягкова, не успевшая сесть в машину, потрясенно следила за расправой над своим охранником. Пар валил из ее открытого рта с ярко-красными губами. Возможно, она отдала приказ Биму, а может, тот проявил инициативу, но в следующее мгновение все решили, что Луневу пришел конец. Разогнавшись, Бим оттолкнулся от земли и, подобно снаряду, устремился на возмутителя спокойствия. Его левая нога была подогнута, а правая выпрямлена и развернута так, чтобы нанести удар каблуком массивного ботинка.

      Лунев не стал приседать или уворачиваться. Вместо этого он поймал нацеленную в него ногу за щиколотку, а затем дернул ее на себя и чуть вверх. Фигура, зависшая в воздухе, легко перевернулась. Издав невнятный возглас, Бим ударился об утоптанный снег затылком и плечами. Получилось шумно и эффектно. Зрители одновременно вскрикнули.

      – Андрей! – вновь раздался голос Клары Карповны.

      – Велите им угомониться, Ангелина Эдуардовна, – попросил Лунев, прерывисто дыша. – Я должен сообщить вам нечто крайне важное.

      Надо отдать должное Мягковой: она даже бровью не повела, а громко распорядилась:

      – Любимов! Абросимов! Не возникать!

      Бим и Бом, вознамерившиеся снова атаковать Лунева, застыли, как дрессированные псы, услышавшие команду «стоять».

      – Эти Хопкинсы, – сказал Лунев, указывая на «ауди», в которой сидели Лара и Рафик, – никакие не Хопкинсы. Англичане из них, как из меня дипломат.

      – Да, на дипломата вы не похожи, – согласилась Мягкова. – Могли бы вы изложить суть своих претензий конкретно?

      – Они обычные наркоманы. Его зовут Рафик, она – Лара. Когда я… Черт!

      Лунев приготовился бежать, но было поздно: «ауди» сорвалась с места и, оставляя