Слепая ярость. Сергей Майдуков

заметила, вернее почувствовала, его состояние. «Не грусти, не надо», – попросила она, взяла его большую ладонь и быстро прижала к своей щеке. А потом заплакала. Ей ведь тоже приходилось несладко. Гораздо труднее, чем Луневу, который жил на свободе и был сам себе хозяин. Он неловко погладил ее по голове и протянул мобильник: «Это тебе. Подарок».

      На самом деле телефон Лунев приобрел себе, потому что его прежний давно устарел и вызывал косые взгляды окружающих. Он даже не успел перенести в электронную память номера, намереваясь заняться этим после работы. Но Насте, конечно, телефон был нужнее. И теперь она могла тайком звонить Луневу, когда ей было страшно и одиноко. Случалось, звонки раздавались среди ночи, но он не сердился. Они ведь были друзья. А кому, как не другу, звонить в трудную минуту?

* * *

      Через некоторое время, когда закружили январские вьюги, у Лунева появилась еще одна собеседница… и не только собеседница.

      Это была воспитательница Алена Дмитриевна Колесникова, молодая, опрятная, симпатичная женщина с прической, делавшей ее похожей на модницу двадцатых годов прошлого века. У нее даже родинка на верхней губе имелась, а шею перехватывали несколько старомодные жемчужные бусы.

      В остальном Алена была вполне современной женщиной и легла в холостяцкую постель Лунева после первого же свидания, чем приятно его удивила.

      Они обменивались долгими изучающими, довольно откровенными взглядами еще во время новогоднего банкета, устроенного в спортивном зале «Паруса», но после того случая общались мимоходом и редко, потому что пузырьки шампанского не бродили больше в их крови. Однако Лунев украдкой наблюдал за Аленой, отмечая про себя, как льнут к ней дети, как легко и грациозно она двигается, как заразительно смеется, отбрасывая кончики волос, лезущие в рот.

      Их первое свидание состоялось благодаря зеленому «ланосу» Алены, который однажды занесло так, что он не мог выехать со стоянки во дворе детского дома. Вооружившись лопатой, Лунев помог воспитательнице и удостоился приглашения на чашку чая. Поскольку жила Алена далековато, за городом, а зимняя стужа и снегопады не благоприятствовали путешествиям, приглашение это могло бы остаться чисто символическим, но не таков был Лунев, чтобы упускать выпавший ему шанс. Он заявил, что не намерен ждать оттепели. Никто не помешает им попить чаю у него дома. Или Алена Дмитриевна не рискнет довериться Луневу? Она доверилась. До такой степени, что разделась догола и отдалась ему со страстью зрелой одинокой женщины.

      После третьего раза, далеко за полночь, они все же набросили кое-что из одежды и отправились пить чай, потому что сил больше ни на что не осталось. Тогда Алена спросила, что привело Лунева в такую тихую гавань, как «Парус». Он вкратце объяснил, намекнув, что устал вести жизнь солдата удачи.

      – Ты совершенно прав, что решил начать новую жизнь, мирную, – сказала Алена. – Но вряд ли ты у нас надолго задержишься, Андрей. Наш коллектив такой непостоянный. Обычно сотрудники уходят через несколько месяцев.