Отступник. Жанна Пояркова

привычкой, но такой убедительной. Как легко ей отдаваться! Гораздо легче, чем отделять правду от вымысла.

      – Люди ищут опеки, покровительства, но тебе это не нужно.

      – Я пришел сюда не для того, чтобы стать оружием против Армады.

      – А для чего?

      Злость исчезла, уступив место опустошенности. Я направлялся в Аш-ти, чтобы закончить начатое и окончательно избавиться от веры, погрузившись в войско тех, кого предали анафеме, или с поражением вернуться назад, в объятия церкви, где каждый четко знает свое место и повинуется чужой воле.

      – Я просто не хочу этого знать, не хочу ничего больше слышать… У всех есть предел. Это чересчур, Кари. Я был готов ко многому, когда отправлялся в путь. Но я не хочу верить в то, что мой Бог – это механизм, выдумка ради поддержания власти. Не хочу видеть такое огромное зло… Не уверен, что способен с ним совладать.

      – Не хочешь видеть зло? – Поза Кари изменилась.

      Она допила напиток, поставила стакан и сделала жест, после которого люди Каина скрутили меня.

      – Что ж, это легко устроить.

      Еретичка достала из-за голенища сапога нож, сняла стеклянный колпак лампы и начала раскалять лезвие в открывшемся язычке огня. Лицо ожесточилось, глаза потемнели.

      – Что вы собираетесь делать?

      – Держите голову крепче.

      Прежде чем я успел понять, как избежать наказания, Каин стиснул мою голову так, что я не мог ею пошевелить.

      – Каин, не надо!

      – Зло нельзя игнорировать, нельзя на него не смотреть. Оно не создано демонами и не пришло извне. Оно – следствие наших и чужих поступков и слабостей, а потому существует и будет существовать всегда, если только сама природа людей не изменится. Так что единственная возможность не видеть зла – выколоть глаза, Дрейк.

      Лезвие приближалось к глазу, я чувствовал его жар и бился, но против троих я был бессилен. Кто-то силой разжимал мои веки.

      – Не надо… Я понял, отпустите… – хрипел я, но Кари вонзила раскаленный нож прямо в беззащитное глазное яблоко.

      Оно лопнуло, и я потерял сознание, а когда очнулся, то оказался в горящей адской болью тьме.

      – Ну что, Дрейк? – Голос Кари звучал устало. – Теперь ты не видишь зла, как хотел. Но ты все равно его чувствуешь, правда?

      Я вопил как ошпаренный, кидался в темноту, надеясь найти эту женщину и задушить, но только падал на холодный паркет.

      – Убежать нельзя, можно либо стараться уменьшить количество зла, либо умереть.

      – Он был орудием церкви. Ты ждешь от парня слишком многого, – сказал Каин.

      – Пребывать в иллюзиях сладко, тепло. Верить, что тебя кто-то когда-то вознаградит, ждать спасения от других, – продолжила Кари. – Но подумай, насколько ужасна покорность лжецам, если вознаграждение вымышленное. Если нет никакой небесной расплаты точно так же, как нет никаких святых Бога-отца. Что же ты тогда будешь делать, слепой дурак?

      – Катись к дьяволу, там тебе самое место! Я видел много таких «учителей»… –