Страница найдена. Лена Климова

подростки отмечают: никогда не думали, что они могут быть гомосексуальны, и совсем не обрадовались, обнаружив за собой тягу к собственному полу, которую они не в состоянии побороть. Но позже нашли силы принять себя.

      Без подписи, 17 лет:

      – Как и многие, наверное, я не хотел быть геем. Я хотел иметь обычную семью, детей, жену. Быть обычным, именно об этом я мечтал.

      Алексей, 15 лет:

      – Начал понимать свою «любовь к парням» лет в 13. Было очень тяжело. Это было просто ужасно. Я столько страдал, столько слез пролил. Я убеждал себя, что это неправда, просто помутнение! Но в 14 лет полностью с этим смирился. Целый год я отвергал себя, свою сущность, а потом принял.

      Никита, 16 лет:

      – Поймал себя на том, что разглядываю его лицо, руки, волосы. Понял, что я влюбился в мальчика. Возненавидел себя за это. Я не мог понять, почему именно я? Я хотел быть таким, как все: вырасти, иметь семью, жену, детей. Я старался переключить внимание на прекрасный пол, но получалось очень плохо.

      Антон, 16 лет:

      – В 14 лет я осознал, что мне не нравятся девушки. Совсем. Мама навязчиво сватала мне всех соседских девчонок, умиляясь, как «вырос ее мальчик». Мальчик же, то бишь я, с ужасом прятался от «невест» в ванной. В 15 лет впервые мысленно произнес: «Я гей». Я часто думаю, что это несправедливо. Я не хотел бороться за свои права, не планировал выделяться из общей серой массы. А что теперь мне делать? У меня нет ответа.

      Достаточно тяжело приходится верующим подросткам. Они сталкивались с внутренней гомофобией еще и потому, что их религия не приемлет однополые отношения.

      Антон, 17 лет (Санкт-Петербург):

      – Думал, что буду гореть в аду. Я был православным верующим, причем достаточно богобоязненным.

      Jane Doe, 15 лет (Москва):

      – Я очень испугалась, ведь я с самого детства слышу о том, что это больные люди и их нужно лечить. Моя семья – не строгие католики, но в отношении геев у них все очень строго. Поэтому я долго пыталась переубедить саму себя, постоянно говорила себе, что мне нравятся только парни. Без толку.

      Александр, 16 лет:

      – Я веду духовную жизнь, постоянно посещаю церковь и участвую в таинствах церкви, молюсь каждый день, читаю Библию. Но там осуждают меня, говорят, что это извращение и за такое убивать надо. Неужели я буду гореть в аду? Но за что? Я же ничего не делал для того, чтобы стать геем. Я таким родился. За что осуждают меня? У нас тоже любовь! Никакой я не извращенец. Я просто душу люблю, а не пол. Я молил Бога сделать меня нормальным и считал это психическим расстройством, но ничего не помогло. И священники только осуждали.

      Без подписи:

      – В 11 лет меня крестили. Мне казалось, что Бог добр, что священнослужители всегда могут помочь советом. Такая вот детская наивность. Я с удовольствием ходила на службы и думала, что всегда могу найти надежду под сводами храма. А потом я полюбила девушку. В упорядоченный мирок начало прорываться