Очаровательная скромница. Джулия Энн Лонг

на плохое поведение. Хотя, естественно, они пытаются.

      – Понятно.

      – Мы считаем, что неверно направленную активность можно и нужно трансформировать в изящество, уверенность и уважительность, если это необходимо. Именно в этом направлении мы работаем.

      – Значит, у вас здесь целая философия. Интересно. – В его голосе снова звучала ирония. И сомнение. И усталость.

      Феба подумала о девочке, которую он собирается поместить в академию.

      – Могу я поинтересоваться, ради кого вы интересуетесь нашими условиями? – Она уже почувствовала свою ответственность перед юной мисс, которая, вероятно, в скором времени к ним присоединится.

      Феба считала, что пока великолепно справляется с данным ей директрисой поручением. Она очень-очень вежлива, и очень-очень строга. Ни одна монахиня не может быть такой спокойной, чопорной и незаинтересованной.

      Хотя было бы намного проще, если бы от него не исходил такой чудесный запах.

      Крахмал, очень хороший табак и еще… лошади? Феба любила запах лошадей. Немного морской свежести, словно он долго гулял по холмам. И еще неповторимый аромат мужчины. Да, пожалуй, так пахнет богатство.

      Феба почувствовала, что с удовольствием лизнула бы его. Подобная мысль пришла ей в голову впервые в жизни.

      «Нецелованная, – напомнила она себе, – неподходящая, непригодная для поцелуев».

      – Мою племянницу поймали за курением сигары. Дважды. Помимо всего прочего. Девочке двенадцать лет, и ею занимается уже третья мачеха. Последняя ее терпеть не может, и, насколько я понял, это чувство взаимно. Таким образом, я здесь представляю брата, который сейчас находится в Нортумберленде. Узнав о своей поездке в Суссекс, я предложил, так сказать, провести разведку.

      – Третья мачеха? Боже правый! Бедняжка. Вам еще повезло, что она не начала тайком выпивать.

      Маркиз повернулся к ней. Феба чувствовала, он не знает, что делать – улыбнуться или нахмуриться. Ему явно хотелось улыбнуться, но он не был уверен в правильности выбора.

      Вероятно, она все-таки позволила себе лишнее. А ведь все шло так хорошо. Она уже много лет не позволяла себе импульсивных замечаний.

      – А девушки, после того как вы набиваете им головы знаниями, становятся окончательно непригодны для замужества, или надежда еще остается?

      Так… А теперь он ее проверяет. Только что именно – сообразительность или семейное положение? Правда, не исключено, что ему так скучно, что он решил развлечься любым способом, например поддразнивая ее.

      Или пытается очаровать ее, чтобы сделать более подходящей для поцелуев.

      – Я бы сказала, что наши выпускницы менее терпимы к глупцам, если вы именно это имеете в виду, – заметив, что маркиз искренне удивлен, она мысленно усмехнулась. – В любом случае вам нечего опасаться, лорд Драйден, – сообщила она, напомнив себе, что независимо от того, где в дальнейшем будет жить, она любит мисс Эндикотт, и академии очень даже пригодятся деньги маркиза. – Мы гордимся тем, что прививаем нашим воспитанницам