Когда зацветет сакура…. Алексей Воронков

в их потайных делах. А тут самолет без огней – разве не подозрительно?..

      Козырев человеком был необстрелянным – испугался. Впрочем, и бывалые встревожились. Дескать, не хватало еще, чтобы их сбили! Ладно бы на войне – а то в мирное время. Что люди будут говорить на их похоронах? Досадная оплошность союзников? Так бесславно и уйдут в землю. Уж лучше бы тогда на войне убили – не так было бы обидно…

      Истребители, заняв место по обе стороны «тэбэшки», будто бы и не собирались улетать. А чего им было бояться? Русские шли без прикрытия, так что, по сути, большой угрозы для них не представляли. А вот сами были ничем не защищены. Это понимали и те, кто находился внутри бомбардировщика. В любую минуту их могли сбить, а у них и парашютов-то нет.

      – Но ведь это не их территория! – не выдержал вдруг Бортник. – Есть же, в конце концов, соответствующие договоренности с американской администрацией.

      Козырев усмехнулся.

      – Договоренности!.. А когда их кто соблюдал? Ты думаешь, мы не пасемся на чужих территориях?.. А тут еще все так зыбко… Корея-то вроде пока одна – так что кто им запретит?

      – Тогда их хотя бы пугануть стоит! Ведь кого кусать вздумали? Победителей! – Бортник после выпитого был в ударе, и его тянуло на подвиги.

      – Стрелять нам никак нельзя… – все так же неотрывно глядя в иллюминатор, как-то подавленно проговорил Козырев. – Мы сейчас должны думать лишь об одном – об операции. Нам доверили… На нас надеются… – он умолк.

      Бортник угрюмо сопел. Он уже и сам понял, что спорол горячку. Но, может, хотя бы сообщить на землю о прецеденте?

      – Товарищ Козырев! – обратился он к старшому. – Может, стоит подмогу вызвать?

      Тот покачал головой.

      – И этого нельзя делать. Опять же подозрение вызовем. Так что надо терпеть.

      Однако летчики были настроены по-другому. Они велели всем, кто находился в машине, надеть кислородные маски и, чтобы уйти от американцев, попытались поднять самолет на запредельную высоту. Однако истребители не отставали. Тогда пилоты принялись маневрировать, то и дело меняя высоту и направление полета. Но и это не помогло…

      Глава третья

1

      В отличие от товарища, Жаков наблюдал картину молча. Вот ведь как… Он-то думал, путешествие на родину станет для них легкой прогулкой, а оно вон как вышло! Впрочем, ему было не привыкать. Всю войну он только и делал, что рисковал собой. Как началось все под Сталинградом, так и не отпускало до конца. Их корпус постоянно бросали в прорыв – вот и доставалось. Не успевали людей хоронить.

      Алексея тоже однажды только чудо спасло от смерти. Это случилось в январе сорок пятого в Курляндии, где тогда шли ожесточенные бои. Немец стоял насмерть. Раненый зверь он и есть раненый зверь. Ему ничего не остается, как зубами цепляться за жизнь.

      Жаков, не любивший отсиживаться в тылу, и в этот раз не вылезал с передовой. То в атаку с пехотинцами сходит, то оборону с танкистами организует, а то и из пушки возьмется палить, выйдя на