Дорога в ад. Борис Хайкин

еврейского населения со стариками, больными, плачущими детьми, бредущими в неизвестность, вздохами, усмешками и откровенной бранью.

      Дедушка Миши Иегуда погрузил всю семью – дочь и четверых её детей с вещами в бричку с лошадкой, и собрался присоединиться к отъезжающим, но соседи, сопровождающие их, отговорили мать от опрометчивого шага. Ведь почти все дети – от украинца и носят украинскую фамилию. А дед в сопровождении соседа дяди Васи пошёл навстречу своей смерти. Дядя Вася рассчитывал забрать лошадку, но сам остался в Бабьем Яре. Берта с детьми вернулась с Евбаза к себе домой на улицу Жилянскую. Всё это происходило 29 сентября 1941 года. На следующий день дворничиха Лушка пришла к ним домой в сопровождении двух полицаев. И повели их по этой улице в сторону Евбаз (еврейский базар). С площади Евбаз повернули на улицу Полтавскую, вышли на улицу Артёма уже самостоятельно. А там уже попали в оцепление немцев и полицаев, окруживших дорогу с обеих сторон. Там начала формироваться колонна из стариков, детей и женщин с котомками, сумками, мешками. Детей и стариков везли на колясках. И вся эта разношёрстная толпа пошла в сторону Бабьего Яра. Улица Артёма переходит в улицу Дягтерёвскую, где было организовано очень плотное оцепление. Это была дорога в одну сторону – на Бабий Яр. Более двух лет район оврага был запретной зоной, окружённой колючей проволокой под высоким напряжением. На его территории располагался концентрационный Сырецкий лагерь.

      В оккупированные населённые места прибывали за фронтовиками спец. войска SS и гестапо. Сразу же они начали устанавливать новый порядок – вывешивались приказы, производились облавы, создавались концлагеря для гражданских и военнопленных. Их комплектовали по группам: евреи, не евреи и военнопленные.

      «Побег из Бабьего Яра»

      Из документальной повести Якова Абрамовича Капера, который сам попал в лагерь пленных

      «Сырецкий концлагерь размещался на огромной территории, обнесённой в 3 ряда колючей проволокой. При входе в лагерь – караульное помещение (вахтштубе), а по его углам вышки с пулемётами. Внутри лагеря – отгороженный женский лагерь (зона 1), потом зона 2 с землянками и виселицей, так же ограждена в 2 ряда. Дальше – снова землянки с названиями: коммунистическая, советская, партизанская.

      Аркадий Иванов, старший землянки евреев, показал, что ежедневно с работы не возвращаются 3—5 и более человек. Их убивают бригадиры-сотники. Люди не задерживаются, умирают от голода и издевательств. Находившиеся в землянке были грязными, лица окровавленные, у многих головы разбиты, часть опухшие, другие – очень худые. Начальником лагеря был чех Антон. Его заместитель – пан Ян. Ежедневно Антон собирал сотников и бригадиров (местные уголовники при советской власти), и требовал как можно больше издеваться над заключёнными. Провинившегося заставляли снять брюки и лечь на спец. Стол. Шею и ноги ему закрепляли так, что он не мог даже пошевелиться. Били плёткой так, что летели куски мяса. Кто не мог