Код Рублева. Евгения Грановская

желающих! Нет таковых! Ищи дураков!

      – Е-есть желающий! – сипло проревело из тумана.

      От одного из столиков отлепился рослый мужчина с красной мордой. Одет он был в сильно заношенный мундир державной варты с оторванными знаками отличия.

      – Я! – громко и пьяно проговорил мужчина. – Желаю испытать судьбу!

      Красномордый тяжело взобрался на сцену и остановился перед метателем ножей.

      – Полагаюсь на вас, господин идальго, – сказал он, сверля артиста налитыми кровью глазами. И тихо добавил: – Предупреждаю сразу, мусью, промажешь – мои ребята с тебя шкуру спустят.

      – Молодец, Белаш! Давай! Не робей! – поддержала красномордого публика.

      Красномордый глумливо раскланялся, затем отошел к доске, снял папаху, и конферансье, подобострастно суетясь, положил ему на голову большое желтое яблоко.

      Идальго встал на краю сцены и вынул из-за пояса нож. Скрипочка заиграла тревожную мелодию, и публика, ожидая острых ощущений, притихла. Из тумана влажно поблескивали десятки выжидающих глаз.

      – Скоро там? – крикнул, ухмыляясь, красномордый. – Или передумали, господин Бракка…

      В воздухе свистнуло, блеснуло, и пронзенное ножом яблоко со стуком упало на дощатый пол.

      – Браво! – крикнули из зала. – Ай да идальго! Метко бьет, стервец! Аккурат в яблочко!

      Красномордый потрогал голову, посмотрел на расколотое яблоко. Щека его дважды дернулась, рот приоткрылся. Он сглотнул слюну, повернулся к метателю ножей и хрипло, с напускной веселостью произнес:

      – Ну что, господин идальго, выходит, судьба ко мне благосклонна. Идемте выпьем по стаканчику первача. Я угощаю.

      Артист нахмурился и отрицательно мотнул головой. Красномордый ухмыльнулся:

      – Бросьте, идальго. Моя жизнь была в ваших руках. Теперь мы с вами почти что родственники. Извольте пройти за мой столик, если не хотите, чтоб я затаил на вас обиду.

      Артист подумал, пожал плечами, повернулся и стал неторопливо спускаться по ступенькам. Красномордый двинулся за ним. Он чуть-чуть посторонился, давая пройти поднимающейся на сцену Жозефине, а когда она прошла, шлепнул ее по ягодице и со смехом проговорил:

      – А ну, братва, какие тут любители персиков – налетай!

      Шутка была встречена грубым хохотом и непристойными выкриками. Несколько секунд Жозефина в упор смотрела на красномордого, затем, ни слова не говоря, размахнулась и влепила ему звонкую пощечину.

      Изумленная физиономия красномордого стала похожа цветом на вареную свеклу.

      – Мне? – хрипло и гневно проговорил он, выкатывая на певицу красные, мутные глаза. – По роже? Ординарцу батьки по роже? Да я тебя… – Он схватил девушку за руку и рывком притянул к себе.

      Жозефина вскрикнула и заколотила кулачками по его груди, вызвав у публики новый приступ веселья.

      – Давай, Белаш! – ревела публика. – Покажи этой б…!

      Красномордый, пользуясь поддержкой публики, прижал певицу к себе и звучно поцеловал ее в губы.

      – Эй! – крикнул вдруг