Война за океан. Николай Павлович Задорнов

Скупим на это пол-Китая! А ус?

      – Сами с усами!

      – А кость мамонтовая?

      – Ничего нет! Судно ничего не доставило.

      – А как же быть? Маньчжуры ждут к первому августа нас в гости. Дано русское слово.

      – Вот мы и приехали сюда смотреть, что можно послать.

      – На складе у нас одна соль, только ее беглые не украли.

      – Мичман Петров идет на баркасе, кое-что доставит. Ну, удалось ли открыть преступников?

      – Сегодня я нашел в дупле узел и в нем деньги, – сказал Березин.

      – Вы нашли? Чьи же?

      – Деньги из нашей казенной кассы – двести рублей ассигнациями: серебро беглецы взяли с собой, а ассигнации, видно, отдали своему человеку. Подозреваю Салова в соучастии.

      – Салов знает, что вы эти деньги нашли?

      – Никто не знает, кроме Николая Константиновича. Даже мог бы себе взять – никто бы не узнал.

      Невельской вошел в казарму и приказал вызвать с работы Салова и матроса Сенотрусова.

      Сснотрусов – худой, с изможденным лицом и с голубыми глазами; они бегали вправо и влево, как маятник часов. Он в рабочей рубахе из синей китайской дабы и в стоптанных сапогах. Гаркнул, захрипев от волнения:

      – Здравия желаю, вашескородие!

      – Ты дружил с Дайноковым и Сокольниковым?

      – Знал… Как же…

      – Где познакомились?

      – В Охотске.

      – Ну говори прямо, предлагали тебе бежать?

      – Да прямо – нет. А вроде… намекали.

      – А ты понял их намек?

      – Понял.

      – Почему же не донес?

      – Они убить меня грозились.

      – Куда же они пошли?

      – Этого не знаю.

      – А куда они тебя звали?

      Сенотрусов стал рассказывать, что намеревались идти вверх по Амуру, туда, где жилые места. Но иногда говорили, что надо в море искать иностранное судно и наняться на него.

      – А точно – куда идти?

      – А в точности не сказали. Таились!

      Невельской помолчал с мрачным видом. Он приказал взять Сенотрусова под караул.

      – Николай Константинович, – обратился капитан к Бошняку, – нельзя быть таким маменькиным сынком. Я нянчусь с вами, как с маленьким ребенком. Где у вас глаза были? Есть у вас голова на плечах?

      Бошняк сидел понурившись. Он мог бы сказать, что молод, верил людям, жалел их. Березин терпеливо ждал.

      – Салова сюда, – подойдя к двери, крикнул Невельской.

      Вошел стриженный ежом Салов, вытянулся. Его колючие глаза зорко и смело смотрели в лицо капитану.

      – Говори, Салов, как могло быть, что взломан ящик, украдены деньги, взят вельбот?

      – Я ничего… вашескородие… Как перед истинным.

      – Я прошу тебя! Беглецов надо поймать во что бы то ни стало. Это позор… Я убежден, что ты знаешь все. Ты не дурак и умеешь держать язык за зубами. Но настала пора один раз тебе открыться. Я знаю – ты соучастник. С тобой они делились деньгами, говори все толком, а то будет худо.

      – Как