Уха из золотой рыбки. Дарья Донцова

принялся перечислять симптомы Федор Сергеевич, – озноб, бледность кожных покровов…

      – Шаурма, – еле-еле выговорила Маня.

      – Что, котеночек? – наклонилась я над ней.

      – Съела утром, перед занятиями, шаурму из курицы, – прошептала Машка, – очень захотелось, купила в ларьке перед школой.

      Я схватилась за телефон. Шаурма из курицы, да еще приобретенная на улице! Тут возможно все, что угодно, – от сальмонеллеза до холеры.

      Федор Сергеевич всплеснул руками:

      – Марья! Как ты могла! Слопать бог весть какую гадость, приготовленную грязными руками! Ни одна собака, я имею в виду, конечно, животное при хозяине, не позволит себе подобного.

      Маня молчала, потом она прошептала:

      – Дайте тазик.

      Я мигом протянула ей эмалированный лоток, стоявший около дивана.

      – Вот! – укоризненно сообщил Федор Сергеевич. – Вот до чего доводит беспечность, помноженная на глупость. Теперь, проанализировав последствия, ты, Маша, обязана сделать правильные выводы.

      Я вздохнула, все-таки педагоги странные люди, используют любой момент для чтения нудных нотаций. Нет бы просто пожалеть глупого ребенка да дать ему, пока не приехал доктор, стакан с раствором марганцовки, вместо этого он предлагает прямо сейчас начинать размышлять на тему о правильности поедания шаурмы, приготовленной в антисанитарных условиях. Девочка уже проглотила эту гадость, зачем ее сейчас поучать?

      – Принесите марганцовку, – перебила я зануду.

      Федор Сергеевич осекся.

      – Дельная мысль! Сейчас.

      Спустя пару минут передо мной возник стакан со светло-фиолетовой жидкостью и резиновая клизма-груша.

      – А это зачем? – удивилась я.

      Федор Сергеевич снисходительно улыбнулся.

      – Следует набрать раствор в клизму и впрыснуть в ротовую полость, иначе как заставить животное выпить лекарство?

      Нет, он все-таки сумасшедший. Машка-то не собака, не кошка и не коза.

      – Выпей, котик, – попросила я.

      Манюня покорно опустошила стакан и вновь схватилась за лоток.

      Дома мы оказались через сутки. «Скорая помощь» незамедлительно отвезла нас в больницу, где поставили диагноз: пищевое отравление.

      – Ничего, – решил утешить Машку прибывший в клинику Дегтярев, – во всем плохом есть свое хорошее, ты же хотела похудеть, вот и потеряешь лишние килограммы.

      В среду я привезла Маню домой и строго велела:

      – Лежать в кровати до конца недели.

      – Но почему? – начала сопротивляться девочка. – У меня ничего не болит.

      – Доктор велел придерживаться постельного режима до субботы.

      – Зачем? Мне же совсем хорошо.

      – Надо.

      – Объясни, зачем?

      – Ну… так приказано.

      – Чушь собачья, – заявила Машка, – еще аргументы есть?

      Я поняла, что нет, и строго заявила:

      – Не спорь.

      – Трудно быть ребенком, – заныла Маруська, – всякий обидеть норовит.

      – Хочешь, съезжу в город