Воин Бога. Дмитрий Евгеньевич Костров

Воину забить тревогу, и даже Митрополит не смог бы помешать Воинам Бога прийти на помощь своему сотоварищу.

      Два года назад Воин не стал звать на помощь и сомневался, что кто-нибудь знает об его участи. Но Воин знал одно: если сейчас АВБ встанет против него, то он позовет на помощь. И, благослови Господь грешную землю, ибо разразиться Армагеддон.

      – Вестник! – первым начал Воин после того, как молчание затянулось.

      – Здравствуй, Воин. – Воина сразу насторожила тоскливая печальная нотка в голосе говорившего.

      Лицо Воина стало абсолютно бесстрастным.

      – За эти два года ты совершил один лишь промах. Только один. Но очень серьёзный. Ты принял покаяние у баптистов…

      – Не знал, что истинное христианство больше не считает баптиство своей ветвью. – прервал Вестника Воин.

      – Но это так. В прошлом году Стоящий (так называли человека, стоящего над всем АВБ, но кто именно этот человек, знал только Митрополит) вынес отречение баптиства от Истинного Христианства, о коем никто кроме АВБ не должен знать. Но в прошлом году ты был полуотречен и не знал об отсечении одной из многих ветвей Веры, и потому тебе это прощается, но ты должен будешь выполнить задание-испытание.

      – Я готов! – отрапортовал Воин.

      – Пришла наводка, что в этом городе появился некромант. Твоя задача найти его, дать шанс раскаяться, и, если этот шанс не будет взят, уничтожить его.

      – Вы знаете, кто он? – спросил Воин.

      – Да! И это тоже часть твоего задания. Запомни это… И вот твоя новая униформа. Должна подойти, – Вестник улыбнулся, – тебе выдается полное обмундирование, но именно в этом задании ты не имеешь права ничего применять, кроме меча.

      Воин тоже ухмыльнулся, ибо в АВБ ходили анекдоты о том, как у него потерялся меч. Воин не признавал другого оружия (хотя и имел его), кроме меча.

      – Вопросы есть?

      – Больше нет!

      – Тогда иди.

      Воин развернулся на пятках и вышел из церкви.

      2

      Любовь либо есть, либо её нет, – таков был жизненный философский принцип Димы, и потому он не понимал страданий Кати. Но то, что она страдала, он знал точно.

      – Он просто пользовался мной и выбросил как тряпку, – причитала охрипшим голосом Катя. Девушка была на грани нервного срыва, и Дима молчал, не задавая вопросов, давая выплакаться душе девушке, из глаз которой, кстати, не вылилась ни одна слезинка.

      – Я никогда не плачу при ком-то, – когда-то сказала она ему…

      А проводив девушку домой, Дима чуть не упал, пошатнувшись от ошеломительного открытия и автоматически вошел в игру. Рядом с домом Кати, буквально в пятидесяти метрах, было старое кладбище, на котором шли волнения…

      А Катя сжигала свою душу страданиями, и Дима начал молиться. Он вспомнил ответ Вестника, на его вопрос «Знают ли они кто некромант?».

      – Да! И это тоже часть задания.

      А Дима теперь