Поймай меня, или Моя полиция меня бережет. Анна Орлова

кивнула: признаю, удивил! Мердок ел с аппетитом, аккуратно держа оладьи так, чтобы не закапать маслом одежду.

      А он тем временем взял вторую оладью.

      Э, так и мне не достанется! И я набросилась на запоздалый завтрак.

      На пару мы уничтожили оладьи минут за пять.

      По-джентльменски уступив мне последнюю, Мердок с сомнением посмотрел на свои жирные пальцы.

      Пришлось лезть в сумку.

      – Держите. – Я протянула следователю пачку бумажных салфеток и сама вытерла пальцы.

      – Вы неподражаемы, Стравински. – Он аккуратно промокнул ладони.

      – Благодарю! – в тон ему ответила я и усмехнулась. – Ну что, теперь в архив?

      Мердок только кивнул, поднялся и подал мне руку. А затем – о ужас! – перебросил пиджак через плечо. Таким я вечно застегнутого на все пуговицы следователя еще не видела.

      Улыбаясь своим мыслям, я вышла на улицу. Мердок возился с калиткой, пытаясь ее снова запереть. Я подставила лицо теплым солнечным лучам, закрыла глаза и улыбнулась. Хорошо-то как! На сытый желудок жизнь казалась куда веселее. Цветы, птички, ветерок – благодать!

      Грохот, вопли и заливистый лай заставили меня резко распахнуть глаза. Вовремя: прямо на меня мчался черный пес-призрак. Мердок резко выдохнул и попытался меня оттолкнуть. Бесполезно: сдвинуть меня с места против воли практически невозможно. В кои-то веки пригодилась папочкина наследственность (хоть такая от него польза)!

      Мердок такого поворота не ожидал – потерял равновесие и едва не упал. Впрочем, мне было не до него.

      – Фу! – строго сказала я, глядя в блестящие глаза призрака. – Блэки, сидеть!

      Никому не советую повторять этот фокус с незнакомой собакой! Гарантированы незабываемые впечатления, десяток швов и курс уколов от бешенства. А с призраком можно и сердечный приступ схлопотать. Но мне-то этот пес отлично знаком!

      Хотя бабуля, думаю, усмирила бы его одним взглядом. Жаль, мне до нее далеко. Призрак будто не слышал: норовил поставить лапы на мою блузку и облизать лицо. Не смертельно, но мне же еще в архив, а эта бессовестная морда перепачкает меня эктоплазмой! И это белым днем.

      Я укоризненно покачала головой и рявкнула:

      – Сидеть, кому сказано?!

      Пес плюхнулся на задницу и вывалил язык, пожирая меня преданным взглядом.

      Краем уха я уловила чей-то смех и перешептывания за углом. Кажется, кому-то стоит задать трепку! Я присела, насколько позволяла узкая юбка, и потрепала пса за уши. Странное чувство – гладить призрака. Хотя Блэки настолько силен, что его бестелесность почти не ощущается, только улица сквозь него слегка просвечивает и на ощупь он холоден как лед.

      – Стравински, – голос следователя был не просто ледяным, а температуры жидкого азота, – извольте объяснить, что это значит?

      Я повернула голову, не переставая трепать пса за ушами. Он восторженно повизгивал и махал хвостом. Мердок возвышался надо мной как каменная статуя. Он снова натянул пиджак, который выглядел на нем настоящими доспехами. Можно подумать, я нарочно это подстроила!

      – Это