Крестовый поход детей. Туллио Аволедо

себе ручку после того, как она умерла?

      Хранить спокойствие было непросто. В том числе и потому, что юноша чувствовал, как внутри него вскипает гнев.

      – Как ты меня назвал?

      Лицо Дерева выразило удивление.

      – Теперь меня зовут не Дон. С этого момента я буду называться Управляющим.

      Они с Деревом не отрываясь смотрели друг другу в глаза, как в детской игре.

      Если бы младший мальчик был сообразительнее, если бы сумел лучше разыграть свои карты, он мог бы обратиться к Горожанам с воззванием и напомнить им, что никаких правил наследования поста единственной когда-либо бывшей у них Управляющей попросту не существовало. Но он не был умным мальчиком.

      Для Города это был бы наихудший вариант из возможных.

      В конце концов Дерево отвел взгляд и опустил голову. Что-то пробурчал сквозь зубы.

      – Что ты там бормочешь?

      – Ничего.

      – «Ничего», а потом что?

      – Ничего, Управляющий, – ответил он, не поднимая взгляда.

      Дон обернулся к Горожанам.

      Комната была полна заплаканных лиц. Их глаза и зубы блестели, словно жемчужины посреди тряпья.

      «Вот мой народ», – сказал себе Управляющий и почувствовал, как сердце забилось сильнее. Старая перьевая ручка лежала в ладони, как скипетр.

      – Кто-то из вас еще считает, что меня зовут Дон? – спросил он мощным и уверенным голосом, несмотря на боль и страх, сдавливавшие его сердце.

      Один за другим все присутствующие Горожане замотали головами.

      Один за другим они подходили к новому Управляющему, жали ему руку и отвешивали легкий поклон.

      Последним выразить свое уважение подошел Дерево. Его пальцы сжали руку Дона в холодном и потном рукопожатии. Затем с непонятной улыбкой на лице юноша отвел взгляд и вышел из комнаты.

      «Бедный Дерево, – подумал Управляющий, поглаживая пальцем фотографию Мамы. – Бедный, безмозглый, глупейший Дерево».

      В тот же вечер, пока весь Город оглашали рыдания из-за Маминой смерти, а запах горелого мяса заполнил все коридоры и комнаты, Управляющий шепнул на ухо Ваганту несколько слов. Тот даже не кивнул. Он вышел из комнаты легкими шагами, как призрак.

      На следующее утро соседи Дерева по комнате обнаружили, что его постель пуста. Должно быть, он успел уйти еще до рассвета, захватив с собой все свои вещи. По крайней мере, это то, что им было сказано. И то, что они передали всем остальным.

      Будь Управляющий на их месте, он поинтересовался бы, как это Дерево мог выйти из Города без противогаза.

      Но, может быть, про себя они и задавались этим вопросом, но не сочли возможным задать его вслух.

      Управляющий покачал головой. Тяжело вздохнув, в последний раз погладил фотографию, которая с годами выцветала все сильнее.

      Он спросил себя – и эта мысль как молния озарила его сознание, – будет ли кто-то когда-нибудь так же гладить его фотографию.

      «Нет, – улыбнулся он. – Этого не будет. У меня ведь нет ни одной фотографии».

      Может