Охота за темным эликсиром. Похитители кофе. Том Хилленбранд

что-то вроде того, что в театральной среде называют генеральной репетицией? Что-то вроде тренировки?

      Марсильо кивнул и хотел еще что-то добавить, однако Жюстель опередил его:

      – Доброе утро, месье. Могу ли я попросить у вас чашку кофе?

      Француз выглядел еще более помятым, нежели генерал. Овидайя задумался, не помешало ли что-то ему уснуть, после того как все они разошлись по своим комнатам, – интерес Жюстеля к графине был очевидным. Взаимен ли он? Он поднялся, взял серебряный сосуд, стоявший на каминной полке, налил из него немного кофе в чашку и протянул Жюстелю. Тот отпил, и брови у него поползли вверх:

      – Черт возьми, какой крепкий! И отличный.

      – Благодарю, месье, – произнес Марсильо. – Я отдал слугам строгий приказ готовить его в точности так, как готовили во время похода янычары, элитные турецкие солдаты.

      – А их способ отличается от здешнего? – поинтересовался Жюстель. – То есть, я хочу сказать, не считая того, что вы здесь, полагаю, не используете воду из Темзы.

      – Во-первых, они не хранят его в бочонках, – ответил Марсильо.

      – А что вы имеете против доброго кофе из бочонка? – удивился Овидайя.

      Марсильо презрительно фыркнул:

      – Дорогой друг, подогревание уже сваренного кофе – дурная английская традиция.

      – Вряд ли это можно делать иначе. Как и любой разливаемый в общественном месте напиток, кофе подлежит обложению королевским налогом на напитки. А для его исчисления кофе нужно сначала налить в бочонки указанного размера.

      – Во Франции такого закона нет, – отозвался Жюстель. – Поэтому, например, в кофейне «Дез Аволь» кофе каждое утро варят свежий и не хранят никогда дольше десяти, максимум двенадцати часов. По моему мнению, это обеспечивает хороший вкус.

      Марсильо тоже налил себе чашку.

      – Турок поил бы им коней. Каждый напиток заваривают свежим в джезве, стальном кубке вроде этого.

      – Сдается мне, это обычная восточная склонность к эффектам, – возразил Жюстель.

      – Возможно. Но именно так я и велю его готовить, и только что вы весьма хвалили результат.

      Гугенот снова отпил из чашки, шумно прихлебывая.

      – Предполагаю, что во время путешествия нам доведется побывать и в турецких кофейнях, не так ли, мистер Челон?

      – Полагаю, что так.

      Марсильо засопел:

      – Мне подойдет любой способ приготовления этого напитка, если я так устал, как сегодня утром. Единственные кофейни, в которые меня даже силой не затащишь, – это венские.

      – Почему?

      – То, что там делают с кофе, просто омерзительно.

      Оба мужчины выжидающе глядели на генерала. По лицу Марсильо Овидайя видел, что болонец радуется возможности с самого утра поделиться своей первой страшной историей.

      – Как вам известно, австрийцы – чрезвычайно изнеженный народ. А хуже всего венцы. Они считают кофе слишком горьким напитком, – презрительно фыркнул он, – и поэтому смягчают его по своему вкусу.

      – Медом, граф? – поинтересовался Жюстель.

      – Нет,